«Не сильно ли я наворачиваю? – спросил он себя. – Не слишком ли спешу с выводами? Выстраивается все вроде бы логично, но… А что, собственно, „но“? Предположение о том, что все это – просто цепочка случайных совпадений, выглядит куда более нелепо. Совпадения, конечно, бывают, но не такие и не в таких количествах. Остается только вырыть труп и посмотреть, тот это человек или не тот. Ну и что, если тот? Я-то в этом почти уверен, но даже если проверить, что это докажет? В библиотеку надо сходить, вот что. Знание – сила, а я блуждаю, как ежик в тумане, и строю гипотезы, которым грош цена, потому что улик, кроме куска картона с нечитабельной надписью, у меня нет никаких.»
Он с трудом дождался утра и первым делом отправился в читальный зал библиотеки. Молоденькая симпатичная библиотекарша подняла на него фарфоровые, как у месячного котенка, глаза и не смогла скрыть удивление, увидев перед собой рослого человека в испачканной угольной пылью одежде.
– Извините, – сказал Глеб, – переодеться мне не во что… Я буду аккуратен и ничего не запачкаю, клянусь.
Он улыбнулся библиотекарше, постаравшись сделать это как можно более дружелюбно, но его хитрость была излишней: библиотекарша, как и все в поселке, была в курсе его обстоятельств.
Кроме того, она, похоже, несколько застоялась в конюшне, и такой видный мужчина, окруженный ореолом таинственности и, вдобавок ко всему, посещающий такое высококультурное место, как читальный зал библиотеки, не мог не вызвать у нее живейшего интереса. При таких данных даже засаленный рабочий костюм можно было смело сбросить со счетов.
– Ничего страшного, – сказала библиотекарша. – Вы хотите что-нибудь почитать?
– Не скрою, была у меня такая мысль, – снова улыбнувшись, признался Глеб. – Вот только паспорта у меня нет.
– Ничего страшного, – повторила библиотекарша. – Мы тут всех знаем, так что на некоторые формальности можно закрыть глаза. Так что вас интересует?
– Вы выписываете «Молодежный курьер»? – спросил Глеб, хотя отлично видел подшивку, лежавшую вместе с другими на столе у окна.
– Да, – обрадованно вскинулась девица. – Одну секунду, я подам…
– Не беспокойтесь, – сказал Слепой, – я сам достану.
Он взял со стола тяжелую подшивку и прошел в глубину небольшого зала, заняв место у окна.
Идя по проходу между столов, он взвесил подшивку на ладони – она была тяжелая, как минимум, годовая. Глеб тихонько вздохнул: на то, чтобы найти в этой кипе макулатуры, возможно, единственное упоминание о поселке Крапивино, могло уйти очень много времени. Усевшись, он принялся просматривать подшивку, начиная с последних номеров. Он не был читателем «Молодежного курьера», ему казалось, что он вообще не очень-то жаловал газеты в своей прошлой жизни, но то, что произошло с этим изданием, вызывало печаль и смутный гнев. Люди трудились, зарабатывая хлеб насущный, собирали информацию, о чем-то думали, строили какие-то планы.., да просто жили, черт возьми!.. А потом пришел кто-то, тихий и незаметный, с чемоданчиком в руке или просто с газетным свертком, и то, что осталось от всех этих людей с их делами и планами, было похоронено в картонной коробке из-под женских туфелек.
Это, как минимум, несправедливо.
Глеб листал, наискосок пробегая по страницам глазами, выискивая знакомые названия, но ничего не находил. Вскоре он обнаружил, что забрался уже на три месяца назад, и задумался. Если редакцию взорвали из-за какой-нибудь публикации, то вряд ли эта публикация была давней. Такие вещи делаются сразу или не делаются вообще. Гнев и жажда мести – скоропортящиеся продукты, они имеют обыкновение прокисать и отравлять организм своего владельца продуктами распада, если не дать им выход немедленно. Иное дело – политические или финансовые мотивы. Тут можно и подождать, выбирая удобный момент, и действовать наверняка.
Но если дело было в этом, то листать подшивку бессмысленно: хроника закулисной борьбы за власть очень редко попадает на страницы печати, вернее, никогда.
Он еще раз пролистал уже просмотренные номера и только сейчас заметил, что одного не хватает.
– Извините, – обратился он к библиотекарше, – у вас здесь не хватает одного из последних номеров.
– Да, – откликнулась та. – Такой народ…
Кстати, это был единственный номер, где была целая статья про наш поселок. Поймала бы этого хулигана – руки бы оборвала, честное слово.
– Что вы говорите! – изумился Глеб. – Целая статья! И про что же она была?
– Да про нашу секту, – смешно наморщила симпатичный носик библиотекарша. – Наверное, это кто-нибудь из них, из сектантов, и украл. По ним там здорово проехались. Написали даже, что будто бы они где-то прячут оружие. Это, конечно, чепуха, газетная утка, но все равно, это не причина для того, чтобы в библиотеке безобразничать.
– Да, – медленно сказал Глеб, закрывая подшивку. – Да. Это, конечно, не причина.
Они встретились в парке и, не подавая друг другу руки, медленно пошли вдоль аллеи между рядов пустующих скамеек, не обращая внимания на суету и громкое чириканье ополоумевших от весеннего воздуха воробьев, поминутно затевавших драки и устраивавших шумные купания в блестевших на асфальте редких лужах, оставленных недавним дождем.
Вокруг парка шумела и грохотала Москва. Ее мощное дыхание доносилось даже сюда, создавая привычный шумовой фон, которого идущие по аллее люди даже не замечали, поскольку для них этот фон был неотъемлемой деталью существования и, будучи отодвинутым за порог восприятия, давно сделался частью тишины.
Некоторое время двое мужчин среднего возраста, очень разных и в то же время чем-то неуловимо похожих друг на друга, шли молча, неосознанно наслаждаясь тишиной и вполне сознательно проверяя, нет ли за ними слежки. Наконец тот, что казался немного постарше, – статный седоголовый красавец с пышными, аккуратнейшим образом подстриженными усами, одетый в длинный кожаный плащ, ниспадавший с его широких плечей свободными тяжелыми складками почти до щиколоток, – не поворачивая головы к своему спутнику, спросил:
– Что нового?
– Ситуация под контролем, товарищ полковник, – ответил тот.
Выглядел этот второй пониже ростом и поуже в плечах. На нем были серые, идеально отглаженные брюки и удлиненная кожаная куртка, издалека криком кричавшая о своем турецком происхождении. На голове у него сидела низко надвинутая комканая же кепка, из-под которой поблескивали очки, а в руке раскачивался пластмассовый кейс. Спутник полковника напоминал бы чиновника средней руки, если бы не его совершенно не чиновничья поджарость и кошачья грация, прорывавшаяся порой в нарочито замедленной, фланирующей походке.
В пальцах свободной руки он держал дымящуюся сигарету, которую время от времени подносил к губам резким жестом, выдававшим сдерживаемое нетерпение. , – Ты считаешь, что ситуация под контролем, – не то переспросил, не то констатировал полковник Лесных, в ведении которого находился один из подотделов ФСБ, занимавшийся делами религиозных сект и всевозможных культов, процветавших в последнее время на территории России. – Вот, значит, каково твое мнение.