– Меня поразило то, что в Индии всего много. Много красивых людей, много ярких цветов, много худых коров, много ручных слонов и очень много нищих…
– Серьезно? – удивилась я. – А в индийских фильмах показывают такие красивые дома, людей с килограммами украшений…
– Это только фильмы! – вместо дяди ответил Марат. – Я смотрел передачу про Калькутту и поразился нищете. Там в семьях у людей чуть ли не траур, когда рождается девочка.
– Почему? – поразилась я.
– Потому что когда наступит время выдавать ее замуж, ей нужно будет собирать приданое. Еще я был в шоке от того, что у нищих есть разделение на касты. У всех есть слуги, даже у нищих. У нищего слуги есть еще более нищий слуга, а у этого слуги тоже есть слуга, который еще беднее… Я чуть со стула не упал, когда увидел, что вместо лошадей в телеги запряжены люди. Но больше всего меня поразило, что там, в Калькутте, очень развита торговля человеческими костями. В документальном фильме прямо показывали горы человеческих костей, которые продают для каких-то нужд.
– Верно говоришь, – кивнул дядя. – В Индии много очень бедных городов, но эта страна богата духовно. И Индия очень красива. Да, там роскошь одних городов резко контрастирует с дикой нищетой других. Но, несмотря на это, в душе каждого есть вера в Бога. Если в России у некоторых возникают вопросы «Веришь ли ты в Бога?», то в Индии считается странным, если кто-то в него не верит.
– Ученые провели исследование, – как-то смущенно произнесла Оксана. – Они хотели узнать, какая нация считает себя счастливой. И выяснилось, что страшно бедные индусы чувствуют себя счастливыми, а многие обеспеченные жители Запада говорят, что не знают, что такое счастье.
И мы стали разговаривать о счастье. Одна тема плавно перетекала в другую.
Я смотрела на дядю и удивлялась его красоте. У него не было усов и бороды, его лицо было гладко выбрито. Дядя излучал свет, чистоту и добро, его глаза были мягкими и глубокими.
Мы слушали его и не могли насладиться его рассказами. Уже поздней ночью, когда дядя стал уставать от разговоров, я спросила:
– Ты надолго к нам?
– Не знаю, – пожал плечами дядя, – как получится. От вас я пойду в Армению, в город Эчмиадзин. Этот город – душа Армении.
– Я там бывала, – сказала Оксана. – Мой отец – наполовину армянин. В детстве я почти все каникулы проводила у бабушки в Эчмиадзине.
Дядя внимательно посмотрел на Оксану. Она вдруг опустила глаза и стала суетливо переставлять тарелки с места на место, зачем-то прикасаться руками к лицу, поправлять одежду. Она смущалась.
– Это здорово, – улыбнулся дядя. – Если один человек сочетает в себе несколько народов, значит, он хранит в себе мудрость этих народов.
– Я настаиваю на том, что надо записать все твои рассказы! – решительно сказала мама и почесала третий глаз. – Я хочу выпустить книгу о твоих путешествиях!
Мама, дядя и Оксана стали обсуждать эту книгу, а Марат начал собираться домой. Жил он недалеко от моего дома. Марат со всеми попрощался, и мы вышли на улицу.
Была уже поздняя ночь. На улице темно, тихо и ни одного человека. Улицы Лимонного были пустынны.
Мы шли по тротуару, в кустах свистели сверчки, на черном небе светились яркие звезды, вдалеке слышался шум моря.
– Надо же, мы с тобой уже год дружим, – задумчиво проговорил Марат. Мы не спеша брели по Апельсиновой улице. Здесь росло много апельсиновых деревьев. Еще не созревшие апельсины висели над нашими головами на ветках, которые гнулись под их тяжестью. – Лимонный стал для меня родным.
Я дышала полной грудью. Воздух был свежим и опьяняющим. Сегодня выдался просто сногсшибательный день! Я живьем увидела кораллы, пообщалась с дядей, наслушалась его рассказов. У меня было столько впечатлений, что меня просто разрывало на части.
Но самое главное впечатление – это фотография, которую мне прислал Доброжелатель.
– Я рада, что ты полюбил мой город, – ответила я.
Сейчас мы обманывали друг друга. Марат думал, что я не знаю про блондинку, а я его обманывала, что ничего не случилось. Но Марат был обманут кем-то вдвойне: кто-то втайне его сфотографировал и прислал мне снимок.
Меня будто бросало из стороны в сторону. Я то погружалась в счастье от того, что увидела кораллы и дядю, то вспоминала о фотографии, и в душе все обрывалось.
Кто же предатель, а? Шайдарова? Вася? Денис? Штангисты? Лиза? Кто?! Я превратилась в какого-то маньяка и во всех окружающих видела предателей.
– Твой дядя такой человек… Я даже не знаю, как выразиться… – задумался Марат. – В нем нет лжи, фальши…
– Это точно! – согласилась я. – Он – настоящий путешественник…
– Нужно будет как-нибудь прийти к вам с гитарой, я бы спел дяде много романсов. Он, наверное, оценит их.
– Обязательно оценит! Он любит все искреннее.
Я проводила Марата до его дома. Потом, когда мы уже попрощались, Марат вдруг вспомнил:
– Подожди, а почему это ты меня проводила? А обратно будешь идти сама? Нет, так не пойдет!
И мы пошли обратно. В этот раз Марат оставил меня у дома и отправился к себе.
Я снова села за стол. Иногда я замечала, что мамин взгляд становится грустным. Причина простая – мама скучает по папе и постоянно представляет, как мы сидели бы здесь все вместе. Ну ничего! Скоро папа вернется из плавания, и мы устроим банкет!
Мне хотелось слушать дядю до самого утра, я жадно поглощала интересную информацию, но мои глаза уже слипались.
– Я пойду спать, – сказала я, вставая из-за стола. – Мне завтра утром идти на работу.
Я отправилась в свою комнату. Ноги меня уже не держали, дико хотелось спать. Но все же я нашла в себе силы перед сном взять распечатанное письмо Доброжелателя и еще раз его перечитать. Посмотрела на фотографию Марата с какой-то девушкой.
А что, если это фотомонтаж?
Нет. Я в это не верила. Фотография была настоящей. Фотомонтаж всегда можно отличить. В монтированных фотографиях есть что-то особенное, они отличаются от настоящих.
Сегодня было слишком много событий, чтобы я могла все уложить в голове.
Звякнул телефон. Пришло сообщение от Марата.
«Я перекачал фотографии из фотоаппарата в компьютер. Знаешь, а ты гораздо красивее кораллов!»
Я устало сняла майку, шорты, расправила их, и вдруг на ковер что-то упало с глухим стуком.
Я наклонилась и увидела кольцо.
Меня как прострелило.
– Кольцо! – воскликнула я. – Как я могла о нем забыть?
Я разволновалась. Ну я и даю – забыла о своей находке на дне Коралловой бухты!
Когда мы с Маратом увидели толпу возле моего дома, я спешно сунула кольцо в карман, рванула к дому, встретила дядю. И благополучно забыла о кольце.