— А разве этим можно обидеть? — По ее глазам было непонятно, как она относится к его словам — нервничает, огорчена или, наоборот, находит ситуацию довольно пикантной.
— Не знаю, — признался Дронго. — В этой семье, по-моему, все не очень нормальные люди.
— Сэр Энтони всегда знает, чего хочет, — возразила миссис Холдер.
— Надеюсь, — пробормотал Дронго.
— Сейчас полночь, — вмешался Квернер. — Каждому из нас нужно подумать. Я предлагаю собраться рано утром в холле и начать наше расследование.
— Мы должны все выяснить, — мягко возразил Симура, — поэтому важно опросить еще раз всех свидетелей.
— Возражаю, — быстро вставил Хеккет. — Между прочим, вы, сэнсей, первым покинули наш конференц-зал, благородно оскорбившись. Может быть, вы торопились к Тиллиху, уже зная, где именно он спрячется?
— Не говорите глупостей, — поморщился Симура. — Зачем мне убивать этого несчастного?
— Она вас видела в отеле «Дорчестер» вместе с Тиллихом, — показал на Линду вскочивший с места Хашаб.
Воцарилось молчание. Указательный палец Хашаба целился в японского эксперта.
— Это был не он, — внезапно сказала Линда. — Я ошиблась, это был не он.
Все посмотрели на Линду. Симура решил, что не стоит даже отвечать, и сел на свое место. Хашаб оглянулся по сторонам и тоже сел.
— Кажется, у нас сдают нервы, — заметил комиссар. — Но отпустить всех по номерам означает подвергнуть риску каждого из вас. Трое убитых за два дня! Убийца решил не останавливаться.
— Мы ничего не решим до утра, — сказал Хеккет.
— Правильно, — махнул рукой Хашаб. — Идемте ужинать, а потом спать. Только нам нужно спать всем вместе и выставить дежурных.
— У меня готов ужин, — вскочил Арчибальд.
— Погодите вы со своим ужином! — отмахнулся Брюлей. — Мы должны во всем разобраться. — Он не совсем уверенно владел английским, и это сразу чувствовалось.
— В чем разбираться? — спросил Хеккет. — Какой-то маньяк среди нас решил убить всех присутствующих. Предположим, что этот кретин не любит семью сэра Энтони. Предположим, что он даже готов убить маленького ребенка. Но почему тогда убийца решил действовать столь странным способом? При чем тут врач? Почему убили Важевского? И наконец, Тиллиха? Чем они мешали? Никакой логики! Действует настоящий параноик. Мне кажется, что нужно вызвать охрану и обыскать все помещения. Возможно, убийца прячется где-то в отеле.
— Здесь никого нет, — возразил сэр Энтони. — Отель уже проверяли, когда приезжала полиция. Здесь нет ни одного служащего.
— Ну и напрасно, — пожал плечами Хеккет. — Если бы они находились здесь и внимательно следили за номерами и за своим бассейном, может быть, у нас не было бы троих погибших. Впрочем, это было ваше предложение.
— Давайте продолжим расследование, — настаивал комиссар. — В конце концов, мы должны установить убийцу.
— Это верное решение, — поддержал его Симура.
— Может, нам еще и от еды отказаться? — ядовито спросил Хеккет. — Чтобы путем истязаний собственной плоти добиться истины. Может, хватит над нами издеваться? Или вам, старикам, нужно меньше еды? Вы по вечерам не ужинаете?
— Мистер Хеккет, об ужине мы поговорим чуть позже, — прервал его сухой голос Доула. — Давайте решать, как нам поступить. Есть два варианта. Либо поужинать и отправиться отдыхать, а завтра утром собраться после завтрака. Либо, поужинав, остаться здесь, чтобы попытаться еще раз проанализировать наши действия и совместно найти ошибки.
— Какие ошибки? — поморщился Хашаб. — Я не совершал никаких ошибок.
— Но мы все равно не заснем, — неожиданно вмешалась Сюзан Бердсли. — Разве вы этого не понимаете? Я от страха всю ночь буду сидеть здесь.
— Вот видите! — сказал Доул.
— Ничего страшного, — возразил Хеккет. — Четыре женщины могут ночевать в одном большом номере. Там две двуспальные кровати, и все поместятся. А мужчины займут еще два других номера.
— И тоже спать на одних кроватях? — фыркнул Хашаб.
— Не обязательно. Но у убийцы может быть универсальный ключ ко всем номерам, — напомнил Хеккет, — поэтому нам всем лучше переехать на первый этаж. Займем три-четыре номера и выставим охрану. Нас десять мужчин — семеро экспертов, Стивен Чапмен, Никита Полынов и Арчибальд. Разделимся на пять пар и будем дежурить.
— А если возможный убийца попадет в пару с возможным организатором этих преступлений? — вдруг спросил Доул. — Такой вариант не исключен. В этом случае мы все подвергаемся большой опасности.
— Давайте голосовать! — разозлился Хеккет. — Уже поздно, нужно принимать какое-нибудь решение.
— Голосуем, — согласился Доул. — Первым высказывается комиссар Брюлей.
— Остаемся и продолжаем работу, — кивнул комиссар.
— Мистер Квернер? — обратился к немецкому эксперту Доул.
— Прерываемся до утра, — четко сказал Квернер.
— Мистер Хеккет…
— Подождем до утра. Ничего не случится.
— Мистер Симура…
— Мы должны разобраться, нельзя давать убийце даже ничтожный шанс.
Дронго, закрыв глаза, вспоминал, о чем он думал совсем недавно.
Кажется, его встревожили слова комиссара Брюлея. Он не знал, как точнее сказать о возможных покушениях. Комиссар был французом и недостаточно хорошо владел английским языком… Мозаика начала выстраиваться в некую картину. Дронго стал вспоминать слова каждого из присутствующих, их фразы, и ответы на вопросы.
— Мистер Хашаб…
— Отдохнем, — улыбнулся тот. — В конце концов, нас охраняет такое количество людей.
— Мое мнение вы знаете, господа, — сказал Доул. — Я считаю, что мы обязаны продолжить нашу работу. Но трое высказались «против», а трое экспертов «за». Остался самый молодой из нас — мистер Дронго. Как вы полагаете?
Комиссар улыбнулся. Он не сомневался, что Дронго поддержит именно их.
Симура с интересом смотрел на Дронго. Даже Доул, уже доставший трубку, не спешил ее закурить, ожидая ответа своего молодого коллеги. Хашаб нахмурился, Хеккет тяжело вздохнул, только Квернер сохранял спокойствие, но все трое понимали, что уже проиграли.
— Я полагаю… — Дронго чувствовал взгляды экспертов, обращенные к нему. Именно чувствовал, а не видел. Они обжигали его, требуя конкретного ответа. — Я полагаю, — сказал Дронго, — что нам следует сделать… перерыв.
Брюлей пожал плечами, ничего не понимая. Хашаб радостно вскинул руки.
Доул спокойно чиркнул спичкой, закурил свою трубку, после чего сказал, обращаясь к повару: