– Разрушение, как видно, – сказал Джон. – Однако много еды.
– Больше таких, которые сами разваливаются. Мы утратили живописность, которую иногда действительно имеют крупные руины. Теперь… это просто гора мусора.
Они замолчали, проходя мимо еще одного сгоревшего дома, стены которого одиноко стояли напротив дороги. Пустые окна выставляли напоказ обгорелые лохмотья занавесок, похожие на израненные веки.
«Кто-нибудь ответит за это», – думал Херити.
Он ощущал древнюю память Ирландии, острую, как стрела. Оскорби ее, и однажды ты почувствуешь удар и увидишь, как из раны брызнет твоя жизнь.
Потом они поднялись на вершину холма и остановились отдышаться, глядя вперед на длинный изгиб следующей долины, уходящий в туман у подъема, где с черных скал каскадом изливался поток, который оставлял в воздухе след в виде влажной занавеси, скрывавшей дальние холмы. Где-то поблизости прокудахтала курица.
Херити повернул голову, заслышав шум воды; здесь был ручей или родник.
– Я слышу звук воды, – сказал Джон.
– Мы могли бы немного отдохнуть и перекусить, – сказал отец Майкл.
Он подошел к обочине, где высокая трава покрывала длинный склон, спускающийся к деревьям. Найдя в каменной стене удобное место, он перебрался на другую сторону и сделал несколько шагов по траве. Мальчик перепрыгнул через стену и присоединился к священнику.
Джон бросил взгляд на небо. Облака прибывали, заполняя западную сторону горизонта. Он посмотрел на Херити, который махнул ему рукой, приглашая присоединиться к священнику с мальчиком. Джон взобрался на стену, перед тем, как спрыгнуть вниз, остановился и посмотрел в открывшееся перед ним поле. В ландшафте бросались в глаза серые каменные изгороди среди зеленых прямоугольников с редкими домиками, черными и без крыш. Он услышал, как Херити перебрался через стену и встал рядом с ним.
– В этом еще осталась какая-то красота, – сказал Херити.
Джон посмотрел на него, затем снова обратил взгляд на раскинувшийся вид. Редкий туман превращал предметы, находящиеся на недалеком расстоянии, в приглушенные пастельные картины: чередующиеся луга, среди которых извивалась река, на дальнем берегу которой стояли высокие деревья и более темная растительность.
– Вас не мучит жажда, мистер О'Доннел? – спросил Херити. При этом, однако, он глядел на отца Майкла.
– Я бы не отказался глотнуть холодной родниковой воды, – согласился Джон.
– Я думаю, что вы не знаете, что такое жажда, – сказал Херити. – Стаканчик холодного «Гиннесса» со стекающей через край пеной, белой, как трусики девственницы. Вот вид, способный вызвать жажду у мужчины!
Отец Майкл и мальчик зашагали к деревьям, виднеющимся за лугом.
– Я слышал, как вы со священником рассуждали о развалинах, – сказал Херити. – Это даже не развалины. Полный упадок! Вот вам подходящее слово. Надежда, наконец, умерла.
Священник с мальчиком остановились, не дойдя до деревьев, у выхода гранитных пород. Глядя им вслед, Херити сказал:
– Прекрасный человек, священник. Вы согласны, мистер О'Доннел?
На этот неожиданный вопрос Джон почувствовал, как в нем начал подыматься внутренний О'Нейл. Его охватила паника, затем она перешла в приступ гнева.
– Остальные страдали так же, как и вы, Херити! Не вы один!
От прилива крови лицо Херити потемнело. Губы его сжались в тонкую линию, а его правая рука двинулась к пистолету под курткой, но, поколебавшись, он вместо этого поднял ее и поскреб щетину на подбородке.
– Теперь ты нас выслушаешь? – спросил он. – Мы как двое близнецов в…
Он оборвал фразу, остановленный громким звуком выстрела, раздавшимся внизу. Одним движением Херити сбил Джона с ног и повалил в траву, потом откатился в сторону, засунув руку в рюкзак, и, еще не перестав катиться, уже держал в руках небольшой автомат и заползал под укрытие гранитных валунов. Здесь он остановился, наблюдая за деревьями внизу. У него за спиной Джон прислонился к холодному камню.
Джон выглянул со своей стороны валуна, ища глазами священника и мальчика. Ранены ли они? Кто стрелял и в кого? Внизу под ними хрустнула ветвь, и из-под кустов показалось голова отца Майкла с бледным лицом и без шляпы. Лицо его выглядело белой кляксой с выпученными глазами на коричнево-зеленом фоне, и на бледной коже его лба ясно виднелся шрам-метка. Священник в упор глядел на Джона.
– Спрячь голову! – сказал Херити. Он втащил Джона назад под защиту камня.
– Я видел отца Майкла. Кажется, у него все в порядке.
– А мальчишка?
– Его я не видел.
– Запасемся терпением, – сказал Херити. – Это был выстрел винтовки. – Он прижал автомат к груди и откинулся назад, осматривая каменную стену над ними, отделяющую их от дороги.
Джон посмотрел на оружие в руках Херити.
Заметив интерес Джона, Херити сказал:
– Отличные автоматы делают евреи, не так ли? – Внизу, под ними, раздалось шуршание травы, и он резко обернулся.
Джон поднял глаза и увидел отца Майкла, который смотрел на них сверху вниз. Черная фетровая шляпа снова прикрывала его меченый лоб.
Херити поднялся на ноги и посмотрел на деревья за спиной священника.
– Где мальчишка?
– В безопасности за камнями, там, среди деревьев.
– Только один винтовочный выстрел, – сказал Херити.
– Наверное, кто-то застрелил корову или свинью.
– Или застрелился сам, что более распространено в наши дни.
– Вы человек, полный зла, – сказал отец Майкл. Он указал на автомат. – Где вы взяли это ужасное оружие?
– Это отличный автомат «узи», который сделан умными евреями. Я снял его с мертвого человека, отец Майкл. Разве не так мы достаем большую часть вещей в наше время?
– И что вы собираетесь с ним делать? – спросил отец Майкл.
– Воспользоваться, если возникнет необходимость. Где именно вы оставили мальчика?
Отец Майкл повернулся и указал на серое пятно, проглядывающее между деревьями и гранитными валунами, частично закрытыми наступающими кустами можжевельника.
– Мы спустимся туда по одному, – сказал Херити. – Я пойду первым, затем мистер О'Доннел, затем вы, святой отец. Оставайтесь здесь, пока я не крикну.
Низко пригнувшись, Херити выскочил из-за камней и, петляя, побежал вниз по склону к зарослям. Они видели, как он нырнул в следующую группу валунов, а затем он крикнул:
– Делайте точно, как я!
Джон выскочил из-за валуна и помчался вниз по склону, чувствуя себя открытым и незащищенным, – налево, направо, налево и в просвет между камнями, где он заметил пригнувшегося мальчика, съежившегося в голубой куртке. Херити не было и следа. Мальчишка смотрел на Джона безучастным взглядом.