— Смещение. И это — вера?
— Вот почему они стремятся не выделяться. Они советники, даже иногда делатели королей, но они не желают быть мишенью переднего плана.
— Это смещение… верят ли они в Создателя Смещения?
— Они не рассматривают его существование. Только то движение, за которым можно наблюдать.
— Тогда что они делают с этим смещением?
— Они принимают меры предосторожности.
— В присутствии. Сатаны, следует понимать!
— Они не противятся течению событий, но только кажутся идущими поперек течения, заставляя его работать на них, используя обратные завихрения.
— Оооо!
— Древние мореплаватели очень хорошо знали об этом, Рабби. У Сестер есть все нужное количество таблиц потоков, указывающих им места, которых надо избегать и где приложить самые большие усилия.
Он снова покачал свитком.
— Это не карта потока!
— Ты не так понимаешь, Рабби. Они знают, что всемогущество машин — заблуждение. — Она бросила взгляд в сторону работающей аппаратуры. — Они видят из карт потоков, что мы среди машин не сможем дышать.
— В этом мало мудрости. Не знаю, дочь моя. Вмешательство в политику, согласен. Но в высшие материи…
— Уравновешивающее смещение, Рабби. Массы влияют на блестящих рационализаторов, которые выдвигаются из толпы и создают новое. Даже когда новое помогает нам, смещение захватывает рационализаторов.
— Кто скажет, что нам помогает, Ребекка?
— Я просто излагаю то, во что они верят. В явлении смещения они видят расплату, отнимающую свободную энергию, что могла бы создать больше нового. Они говорят, что личность с повышенной чувствительностью улавливает это.
— А эти… эти Достопочтенные Матери?
— Они укладываются в схему. Замкнутое, имеющее власть правительство старается сделать всех политических соперников бессильными. Экран против тех, кто ярок. Тупой интеллект.
Слабый звук телеметрического сигнала послышался из аппаратной. Прежде чем они успели встать, сзади появился Джошуа. Он склонился над экраном, показывавшим происходящее на поверхности.
— Они вернулись, — сказал он. — Смотрите! Они копаются в пепле прямо над нами.
— Они нашли нас? — Почти с облегчением сказал Рабби.
Джошуа смотрел на экран. Ребекка наклонилась так, что их головы были рядом, и стала рассматривать копающих — десяток человек с сонным выражением глаз, подчиненных Достопочтенных Матерей.
— Это случайные раскопки, — сказала, выпрямившись, Ребекка.
— Ты уверена? — Джошуа поднялся и посмотрел ей в лицо, ища тайное подтверждение.
Но только бенеджессеритки могли бы увидеть его.
— Посмотри сам, — показала она на экран. — Они уходят. Сейчас они идут в свинарник.
— Из которого и вышли, — пробормотал Рабби.
Правильный выбор выходит из плавильного тигля информационных ошибок. Таким образом Интеллект принимает ошибку. И когда абсолютный (безошибочный) выбор неизвестен, Интеллект ловит удачу в ограниченным количеством данных на арене, где ошибки не только вероятны, но и необходимы.
Дарви Одрейд
Матерь Настоятельница не сразу вошла в выходной лихтер и переместилась в какой-нибудь подходящий нуль-корабль. Планы, организационные вопросы, стратегия — случайность за случайностью. Это заняло восемь лихорадочных дней. Согласование времени с Тегом должно было быть точным. Консультации с Мурбеллой пожирали часы. Мурбелла должна была знать, что ей предстоит.
«Найди их ахиллесову пяту, Мурбелла, и они все будут у тебя в руках. Оставайся на наблюдательном корабле, когда Тег начнет атаку, но смотри внимательно».
Одрейд выслушала подробные советы ото всех, кто мог помочь. Затем ей ввели датчик биосигналов, чтобы передавать ее тайные наблюдения. Затем надо было переоборудовать нуль-корабль и лихтер. Команда была подобрана Тегом.
Беллонда ворчала и брюзжала, пока Одрейд не вмешалась.
— Ты сбиваешь меня с толку! Это твоя цель? Измотать меня?
Это было поздним утром четыре дня спустя, перед отправлением, и на время они остались наедине в рабочем кабинете. Погода была ясной, но не по сезону холодной, и все было покрыто золотистым налетом после ночной пыльной бури, пронесшейся над Центральной.
— Совет был ошибкой! — Беллонде нужно было уйти, хлопнув дверью.
Одрейд обнаружила, что сама резко повернулась к Беллонде, которая стала немного слишком едкой.
— Необходим!
— Для тебя — может быть! Попрощаться со своей семьей. Теперь ты оставляешь нас копаться в грязном белье друг друга!
— Ты что, явилась сюда жаловаться на Совет?
— Мне не нравятся твои последние замечания насчет Достопочтенных Матерей! Ты должна была посоветоваться с нами прежде, чем разглашать…
— Это паразиты, Белл! Настало время нам открыть всем их слабость. А что делает тело, когда его беспокоят паразиты? — Одрейд выложила это с широкой усмешкой.
— Дар, когда ты приняла… эту псевдо-насмешливую позу, мне захотелось вцепиться тебе в глотку!
— А ты улыбнулась бы, если бы сделала это, Белл?
— Да черт тебя дери. Дар! Один из этих дней…
— У нас больше нет дней, чтобы проводить их вместе, Белл, и это снедает тебя. Отвечай на мой вопрос.
— Сама отвечай!
— Тело периодически приветствует мании. Даже предается мечтам о свободе.
— Ахххх. — Из глаз Беллонды выглядывал Ментат. — Ты думаешь, что приверженность Достопочтенным Матерям можно сделать мучительной?
— Несмотря на опасное отсутствие чувства юмора у тебя, ты все же можешь функционировать.
Губы Беллонды изогнулись в жестокой усмешке.
— Мне удалось позабавить тебя, — сказала Одрейд.
— Позволь мне обсудить это с Там. У нее голова получше работает в смысле стратегии. Хотя… Единение смягчило ее.
Когда Беллонда ушла, Одрейд откинулась назад и спокойно рассмеялась.
«Смягчилась! „Не становись мягкой завтра. Дар, когда ты в Единении“. Ментат спотыкается на логике и теряет сердце. Она видит процесс и беспокоится о неудаче. Что мы сделаем, если… Мы открываем окна, Белл, и впускаем здравый смысл. Даже веселье. Оставь более серьезные вещи на будущее. Бедная Белл, моя ущербная Сестра. Всегда чтото вызывает твою нервозность».
Одрейд оставила Центральную следующим утром глубоко погруженной в мысли — в сосредоточенном настроении, обеспокоенная тем, что она узнала после Единения с Шианой и Мурбеллой.
«Я становлюсь снисходительной к себе».