«Неужто Узловая падет так легко?»
Тег сомневался в этом. Необходимость вызывала быстрое приспособление к новым методам.
«Они могут доставить защитные экраны на Узловую в течение двух дней».
И никаких запретов насчет использования их.
Защитные поля победили Древнюю Империю, как ему было известно, из-за странно важного набора слов, называемого «Великой Конвенцией». Честные люди не злоупотребляли оружием своего феодального общества. Если ты не чтил Конвенцию, твои пэры объединялись против тебя. Более того, у них имелось непостижимое «Лицо», которое некоторые называли «Гордостью».
«Лицо! Мое место в стае».
— Это стоило нам очень немногого, — сказала Стрегги.
Она становилась прямо-таки военным аналитиком, причем, на вкус Тега слишком банальным. Стрегги имела в виду, что они потеряли не много людей, но возможно она говорила вернее, чем знала.
«Трудно представить, что дешевые затеи выполнят задание, — говаривал Айдахо, — Но это мощное оружие».
Если твое оружие стоит только малой части энергии, затраченной твоим врагом, ты имеешь мощный рычаг, который может одолеть непреодолимые с виду трудности. Продли столкновение, и ты истощишь резервы врага. Твой враг падет потому, что его контроль над производством и рабочими потерян.
— Можем начать отход, — сказал он, отвернувшись от проекторов, в то время, как его руки повторили приказ. — Я хочу, чтобы как можно скорее доложили о несчастных случаях… — он осекся и повернулся на внезапное движение.
«Мурбелла»
Ее изображение повторялось на всех экранах узла. Изображения грохотали ее голосом:
— Почему вы не обращаете внимания на донесения с периметра? — Она перехватила управление его пультом и проекторы показали полевого командира, захваченного на середине фразы:
— …приказы, мне придется отвергнуть их просьбу.
— Повторите, — сказала Мурбелла.
Потное лицо полевого командира повернулось к переносной ком-камере. Система сбалансировала его изображение, и теперь он смотрел прямо в глаза Тегу.
— Повторяю: у меня тут самозваные беженцы, просят убежища. Их предводитель говорит, что у него есть договор, по которому Сестры должны удовлетворить его просьбу, но без приказа…
— Кто он? — спросил Тег.
— Он называет себя Рабби.
Тег повернулся, чтобы снова взять под контроль пульт.
— Я не знаю никакого…
— Подождите! — опередила Мурбелла.
«Как она это делает?»
Снова узел заполнил ее голос.
— Доставьте его и его людей на флагман. Быстро. — Она заглушила передачу с периметра.
Тег был оскорблен, но положение его было невыгодным. Он выбрал одно из множества изображений и сердито зыркнул на него.
— Как вы осмеливаетесь вмешиваться?
— Потому, что у вас нет точных данных. Рабби действует по праву. Приготовьтесь с почетом принять его.
— Объяснитесь.
— Нет! Вам этого не надо знать. Но я имела право принять это решение, когда увидела, что вы не отвечаете.
— Этот командир был в районе отвлекающего маневра! Не важно, что…
— Но просьба Рабби имеет преимущество.
— Вы не подходите для Матери Настоятельницы!
— Может, даже хуже. А теперь слушайте меня. Доставьте этих беженцев на флагман. И приготовьтесь встретить меня.
— Категорически против! Вы должны оставаться там, где находитесь!
— Башар! В его просьбе есть кое-что, требующее внимания Преподобной Матери. Он говорит, что они в опасности из-за того, что дали временное убежище Преподобной Матери Луцилле. Смиритесь с этим или покиньте командный пульт!
— Тогда позвольте мне собрать на борту своих людей и сначала отойти. Мы встретимся, когда эвакуируемся.
— Согласна. Но обращайтесь с этими беженцами вежливо.
— А теперь исчезните с моих экранов! Вы ослепили меня, и это было глупо!
— Вы все прекрасно держите под контролем, Башар. За время этого пробела другой наш корабль принял четырех Футаров. Они пришли просить, чтобы мы доставили их к Поводырям, но я приказала держать их под стражей. Обращайтесь с ними чрезвычайно осторожно.
Проекторы узла снова показывали ход сражения. Тег еще раз дал приказ своим силам собраться. Он был разозлен, и прошли минуты, прежде, чем он восстановил чувство командования. Знала ли Мурбелла, как она подорвала его авторитет? Или следует списать это на счет той важности, которую она придавала беженцам?
Когда ситуация была снова под контролем, он передал пульт в управление адъютанта и, на плечах Стрегги, отправился взглянуть на этих важных беженцев. Что было в них такого жизненно важного, что Мурбелла рискнула вмешаться?
Они были на палубе для бронетранспортеров, закоченевшая группка, которую держали поодаль по приказу осторожного командира.
«Кто знает, что скрывают эти неизвестные?»
Рабби, которого можно было узнать, так как он уже говорил с полевым командиром, стоял вместе с женщиной в коричневом облачении рядом со своими людьми. Это был маленький бородатый человечек в белой ермолке. Холодный свет придавал ему древний вид. Женщина прикрывала глаза рукой. Рабби говорил, и его слова становились по мере приближения Тега внятными.
Женщина была под атакой многословия.
— Падет тот, кто вознесся в гордыне своей!
Не убирая руки, защищающей глаза, женщина ответила:
— Я не возгордилась от того, что я несу.
— Не мощью, что может тебе принести это знание?
Прижав колени, Тег приказал Стрегги остановиться в десяти шагах от них. Его командир посмотрел на Тега, но остался на месте, готовый к защите, если окажется, что это диверсия.
«Хороший парень».
Женщина клонила голову все ниже и прижимала руку к глазам, покуда говорила.
— Разве нам не предлагают знания, которые мы могли бы использовать ради святого дела?
— Дочь! — Рабби держался напряженно прямо. — Чему бы мы ни могли научиться ради лучшего служения, это никогда не будет делом великим. Все, что мы зовем знанием, было лишь для того, чтобы окружить все, что смиренное сердце может удержать, все это будет не более, чем единственное зернышко в борозде.
Тег ощутил, что не хочет вмешиваться.
«Ну и древняя же манера разговора». Эта пара забавляла его. Остальные беженцы прислушивались к разговору с восхищенным вниманием. Только полевой командир Тега казался равнодушным, внимательно следя за чужаками и делая временами знаки рукой адъютантам.
Женщина по-прежнему почтительно склоняла голову и прикрывала глаза рукой, но по-прежнему защищалась.