Его внимательный взгляд успокоил ее.
В отчаянии он пытался понять, что делать.
— Я надеялась, мы будем друг с другом более искренни, — сказала она. Очередная проверка Бене Джессерит.
— Я не согласна со многими их действиями, но не могу сказать, что не доверяю их мотивам, — сказал он.
— Я узнаю их мотивы, когда переживу Агонию.
Он весь замер, поймав себя на мысли, что она может погибнуть. Жизнь без Мурбеллы? Зияющая пустота, глубже которой нельзя представить. И ничто во всех его жизнях не сравнится с этим. Неосознанно он протянул руку и погладил ее по спине. Кожа такая мягкая и тем не менее упругая.
— Я очень люблю тебя, Мурбелла. Ты — моя Агония.
Она задрожала от его прикосновения. Он почувствовал, что захвачен чувствительностью, что в нем растет печаль, пока не вспомнил слова преподавателя ментатов о «эмоциональных кутежах».
«Различие между чувством и чувствительностью легко ощутимо. Когда ты избегаешь убийства чьего-то любимца на дороге, это — чувство. Когда ты стараешься объехать любимца и убиваешь прохожих, это — чувствительность.»
Она взяла его ласкающую руку и приложила ее к губам.
— Слова плюс тело — больше чего бы то ни было, — прошептал он.
Его слова вновь перенесли ее в кошмар, но теперь она ушла в него целиком, сознавая, что слова — инструменты. Ее наполнял особый привкус постижения, желание смеяться над собой.
Изгоняя бесов кошмара, она внезапно поняла, что никогда не видела смеющейся Чтимую Матру.
Держа руку Дункана, она взглянула на него. Ментат подмигнул. Понимал ли он, что она только что испытала? Свободу! Она перестала быть вопросом ограничений и проторенностью неизбежной колеи ее прошлого. В первый раз после допуска перспективы превращения в Преподобную Мать, ее осенил смысл этого. Она почувствовала трепет и потрясение.
Нет ничего важнее Сестринства?
Они говорили о клятве, чем-то более таинственном, нежели слова Проктора при посвящении помощниц.
Моя клятва Чтимым Матрам — слово. Клятва Бене Джессерит — не больше.
Она вспомнила Беллонду, ворчащую, что дипломатов выбирают по склонности к вранью. Как это по-детски! Угроза на школьном дворе: «Нарушишь свое слово, я нарушу свое! Ня, ня, ня-аааа!»
Тщетно беспокоиться о клятвах. Гораздо важнее найти место в себе, где обитает свобода. В этом месте чтото всегда прислушивалось.
Прижав голову Дункана к губам, она прошептала:
— Они прислушиваются. О, как они прислушиваются.
Не вступайте в конфликт с фанатиками, если не можете истощить их. Противопоставляйте религию религии, только если ваши доказательства (чудеса) неистощимы или вы можете опутать ими так, что фанатики признают вас боговдохновленным. Для науки издревле существовал барьер признания покрова божественного откровения. Наука предельно связана с человеком. Фанатики (и многие фанатично преданные чему-то одному) должны знать ваше местонахождение, но, что более важно, знать, кто шепчет вам на ухо.
Миссионария Протектива, Начальное Обучение.
Течение времени изводило Одрейд, как изводит постоянное чувство преследования охотниками. Годы пронеслись так быстро, что дни превратились в размазанные пятна. Два месяца споров для получения одобрения кандидатуры Шианы на пост преемницы Там!
Беллонда отправилась на дневное наблюдение, пока Одрейд отсутствовала, как сегодня, резюмируя отправку новых остатков Бене Джессерит в Рассеяние. Совет продолжал это дело, но с неохотой. Предположение Айдахо о тщетности этой стратегии вызвало волны ошеломления в среде Сестринства. Отчеты теперь содержали новые планы защиты типа «на что можно рассчитывать».
Когда Одрейд ближе к вечеру вошла в рабочий кабинет, Беллонда сидела за столом. Щеки ее выглядели отекшими, а напряженный взгляд глаз свидетельствовал о попытках подавить усталость. Дневные выводы, в соответствии с характерным для Белл стилем, обещали содержать резкие комментарии.
— Они одобрили кандидатуру Шианы, — сказала она, подталкивая к Одрейд маленький кристалл. — Благодаря содействию Там. Новорожденный Мурбеллы появится через восемь дней, как объявляет Саки.
Белл не сильно верила в докторов Сака.
Новорожденный? Она бывает чертовски безразлична к жизни! Одрейд почувствовала, что ее пульс ускорился от мыслей о предстоящем.
Когда Мурбелла придет в себя после родов — Агония. Она готова.
— Дункан жутко нервничает, — сказала Беллонда, освобождая стул.
Опять Дункан. Эта парочка становится до боли знакомой.
Белл не закончила:
— И вы еще не спросили, но вестей от Дортуйлы нет.
Одрейд села за стол, разглядывая со всех сторон лежащий на ладони кристалл. Доверенная помощница Дортуйлы, а теперь Преподобная Мать Финтил не рискнет отправиться в путешествие на не-корабле или как либо передать сообщение, просто чтобы поразить Великую Мать. Никаких новостей о судьбе наживки, проглочена она… или нет.
— Ты говорила Шиане о ее утверждении? — спросила Одрейд.
— Я оставила это вам. Она опять запаздывает со своим ежедневным отчетом. Нехорошо для члена Совета.
Значит, Белл все еще не принимала своего назначения.
Ежедневные сообщения Шианы имели тенденцию повторяться: «Следов Червя нет. Спайсовая масса нетронута.»
Все, к чему обращались их надежды было весьма и весьма сомнительным. Охотники из кошмаров подкрадывались все ближе. Напряжение росло. Взрывоопасность.
— Ты видела этот обмен между Дунканом и Мурбеллой достаточно часто. Шиана скрывала именно это? И, если да, зачем?
— Тег был моим отцом.
— Какая деликатность! Преподобной Матери дурно от штампирования гхолы отца Великой Матери!
— Он был моим личным учеником, Белл. Он трогал меня так, как ты и почувствовать не можешь. А кроме того, это не просто гхола, это — ребенок.
— Мы должны быть уверены в ней?
Одрейд увидела невысказанное, но уже почти произнесенное имя на губах Беллонды: «Джессика».
Еще одна испорченная Преподобная Мать? Белл была права, им надо убедиться в Шиане. Эта ответственность на мне. Видение черной скульптуры Шианы вспыхнуло в сознании Одрейд.
— План Айдахо по-своему привлекателен, но… — Беллонда заколебалась.
Заговорила Одрейд:
— Этот ребенок слишком мал, рост еще незавершен. Боль обычного восстановления воспоминаний может привести к Агонии. Это может переменить его. Но это…
— Управление им с помощью Штампирования. Я поддерживаю. Но что, если его воспоминания не восстановятся?
— У нас тогда остается первоначальный план И эффект на Айдахо это возымело.