Хеллстром подождал в дверях, пытаясь ощутить царящую здесь атмосферу. Следует взять на себя руководство? Они подчинятся ему при малейшем проявлении им такого желания. Решение Тровы никогда не оспаривалось. Они всегда чувствовали, насколько сильнее его связь с Муравейником, насколько эффективнее его решения. Они могут иногда не соглашаться, иногда даже оказываться правыми, но всегда неуловимо присутствовало уважение, даже когда в Совете голосовали против него. И когда, как это часто случалось, его точка зрения позднее оказывалась верной, его влияние на остальных усиливалось еще больше. Этой тенденции Хеллстром не доверял.
Нет совершенных работников, говорил он себе. Муравейник сам должен быть совершенством во всех аспектах.
Харви стоял у стены слева от Хеллстрома, сложив руки, с подсвеченным экраном лицом, что делало его похожим на изваяние из зеленого камня. Хотя глаза его двигались. Хеллстром подошел к нему, посмотрел еще раз на его старое лицо с двойным подбородком, затем на консоль.
— Какие-нибудь следы ее?
— Нет.
— Держим мы ее под постоянным инфранаблюдением?
— Радарным и сонарным тоже, — пробурчал Харви.
— Есть у нее инструменты для обнаружения нас?
— Она попыталась воспользоваться радио, но мы его заглушили.
— Это встревожило ее?
— Вероятно. — Харви выглядел уставшим и недовольным.
— Другие приборы?
— В машине имелось небольшое устройство предупреждения радарного типа. Думаю, она обнаружила, что за ней наблюдают, с его помощью.
— Но как она смогла просочиться сквозь группу чистки?
— Сейчас просматриваются все пленки. Подозревают, что она пошла искать своего напарника и затерялась в результате помех, создаваемых при чистке.
— Чистка от этого не должна зависеть. Харви развернулся и посмотрел ему в лицо:
— Именно так я им и сказал.
— Но они отвергли ваши слова? Харви кивнул.
— Что, по их мнению, произошло?
— Она пошла на неоправданный риск и вошла прямо в гущу наших искателей.
— Но ее бы выдал запах!
— Я им это сказал, и они согласились. Тогда они предположили, что она ушла на север, используя защитное поле. Они думают, что она действовала мягко, скрываясь в фоновом поле. Была временная брешь между наступлением темноты и временем, когда чистка достигла места ее нахождения. Она могла ею воспользоваться. У нее была альтернатива: уйти назад или пойти на нас по другому направлению. Они думают, что она прячется где-то поблизости.
— И вы согласны с этим? — спросил Хеллстром.
— Не со вторым предположением, — ответил Харви.
— Она не могла пробраться сюда?
— Мы воздействовали на нее низкой частотой в жестком режиме. Она дергалась и нервничала весь день, слишком нервничала, чтобы идти сюда.
— Как вы можете быть уверены относительно резервов ее смелости?
— Нет, только не это. Я наблюдал за ней.
— Она не в твоем вкусе, Харви.
— Шутите, шутите, Хеллстром. Я наблюдал за ней почти весь день.
— То есть это просто твое мнение, основанное на личном наблюдении.
— Да.
— Почему вы не отстаивали его?
— Я отстаивал.
— Если бы дело вели вы, что бы вы предприняли?
— Вы действительно хотите знать?
— Да, иначе я бы не спрашивал.
— Во-первых, я полагаю, что она ушла на север, стараясь смешаться с пасущимися там коровами. Думаю, она умеет с ними обращаться. Что-то в ней было такое… — Он облизнул губы языком. — Если она знает повадки скота, у нее не возникнет проблем двигаться вместе с ним. Животные перебьют ее запах. Они обеспечат любую маскировку.
— Никто с вами не согласился?
— Они говорят, что она отпугнула бы их своим запахом. И мы бы это заметили.
— Что вы ответили?
— Отпугнет или нет, зависит от того, почувствуют ли животные ее страх. Мы это знаем. Если она не боится их и двигается быстро… ну, мы не можем закрывать глаза на эту возможность.
— Они не хотят…
— Они обеспокоены возможными осложнениями. Если мы пошлем туда работников, они могут потерять над собой контроль и убить нескольких коров. Тогда возникнут проблемы с местными властями, что происходит всякий раз в таких случаях.
— Вы так и не сказали, что бы вы предприняли.
— Я бы послал кого-нибудь из нас. Мы знакомы с Внешним миром. Некоторые из нас жили там. Мы бы лучше справились с ситуацией.
Хеллстром кивнул, высказывая свои мысли вслух:
— Если она здесь так близко от нас, у нее нет ни малейшего шанса уйти. Но если она там. среди коров…
— Вы поняли, что я имею в виду, — сказал Харви.
— Я удивлен, что другие не думают так, — ответил Хеллстром. — Вы поведете группу поиска, Харви?
— Да. Вы не использовали слова «чистка».
— Вы должны вернуться с одной вещью.
— Живой?
— Если возможно. Мы пока мало узнали от первого.
— Я об этом знаю. Я был там, когда они начали допрос, но… такие вещи на меня плохо действуют. Думаю, я слишком долго прожил во Внешнем мире.
— У меня та же реакция, — сказал Хеллстром. — Это лучше оставить более молодым работникам, не знающим понятия жалости.
— Хотелось бы, чтобы цели можно было добиться другим путем, — сказал Харви и глубоко вздохнул. — Я лучше займусь поиском.
— Подберите людей и отправляйтесь.
Хеллстром смотрел, как старик выходил из комнаты, и подумал об испорченности молодых. Старик имел для Муравейника особую ценность, которую нельзя было отрицать. И этот эпизод служил явной демонстрацией его незаменимости. Старик Харви знал, что делать. Молодые работники сами не захотели уходить в ночь, как все рядовые работники, и поэтому решили, что в этом нет необходимости.
Несколько молодых учеников и работников службы безопасности средних лет слышали беседу Хеллстрома и Харви. Пристыженные, они вызвались добровольцами.
Харви отобрал некоторых из них и кратко проинструктировал, особо выделив при этом, что своим помощником он назначает Салдо. Это было хорошее решение. Салдо выказывал Харви подчеркнутое уважение, и было удивительно, что он не принял сторону своего учителя. Причина выяснилась на брифинге, когда Салдо сказал:
— Я знал, что он прав, но вы бы все равно мне не поверили.
Очевидно, Салдо принял сторону своего учителя, но другие отвернулись от них. Всегда помня о своей роли, Харви упрекнул Салдо за его замечание: