Катя с картонкой, завернутой в газету, доехала до конечной остановки троллейбуса и заспешила к шоссе, где уже виднелось несколько таких же, как она, любительниц езды “автостопом”. Катя прикинула, что она самая молодая и самая красивая из всех женщин, которые ждут на обочине попутную машину. Правда, имелись и конкурентки – две женщины с маленькими детьми, таких, как правило, тоже подбирают быстро.
Катя не стала стоять вместе со всеми. Будешь в толпе, тебя и не заметят.
"Я – товар штучный”, – подумала она, сорвала с картонки газету и, скомкав, спрятала ее в сумку. Затем посмотрела на трассу.
Приближалась тихоходная фура. Катя нутром чуяла, та остановится, стоит только махнуть. Но ей хотелось остановить что-нибудь более быстроходное и комфортабельное, на такой фуре будешь тащиться до Ржева до посинения. Да и пропахнешь соляркой так, что потом никакие дезодоранты и духи не помогут.
Шофер чуть не отвернул себе голову, разглядывая девушку в коротких шортах. Катя отрицательно мотнула головой, а затем махнула рукой, мол, проезжай. Шофер зло добавил газу, из выхлопной трубы вырвались облака черного дыма, и серебристый рефрижератор тяжело набрал скорость.
Катя ругнулась вслед и чуть отступила, чтобы облокотиться на ограждение. Пронеслось несколько легковых машин, но, как назло, в каждой уже находилось по пассажирке.
«Черт бы вас побрал, разъездились! Я вот домой еду, мама заболела, а вы все куда? Правда, заболела она так, что можно было бы и не ехать. Выдумки, – уговаривала себя Катя, – просто хочет, чтобы я почаще бывала дома.»
Катя подалась вперед: на шоссе появилась новенькая белая “вольво” с косой никелированной полосой на радиаторе. Машина ехала медленно, водитель явно собирался кого-нибудь подобрать. Катя в вытянутой руке подняла табличку с короткой броской надписью “Ржев”. Автомобиль остановился прямо напротив девушки. Когда дверца открылась, то Катя увидела кавказца в шортах и в майке. Приторная улыбка обнажала крепкие белые зубы.
– Садись, красавица, подвезу, – с акцентом произнес мужчина.
Кате не улыбалась перспектива ехать до Ржева с подозрительным типом. Кавказец ей сразу не понравился, такой и километра не проедет, а уже попытается облапать, приставать начнет. Она покосилась на крупные капли пота, выступившие на лбу у водителя.
– Чего стоишь?
– Я с тобой не поеду. Проезжай. Брови кавказца поднялись, он явно не привык, чтобы ему отказывали, да еще в такой форме.
– Я и денег с тебя не возьму.
– Ты мне даже приплати, я с тобой все равно не поеду. Катя Королева держалась вызывающе, но знала, сейчас ей опасаться нечего, неподалеку люди. А если и возникает на улице какой-нибудь спор, где участвуют славяне и кавказцы, то симпатии посторонних всегда на стороне соотечественников. Не любят в Москве кавказцев, а спроси почему, никто толком и не ответит.
Катя невзлюбила именно этого за потное тело и за наглую улыбку. Она прямо-таки чувствовала, как мужчина раздевает ее глазами. После резких слов девушки улыбка исчезла с лица водителя, и он отделался коротким словом “билят!”, а затем громко хлопнул дверью и газанул.
– Вали, вали, – Катя помахала ладонью вслед, – козел горный! Сам ты “билят” нерусская!
Скрипнули тормоза, и Катя тут же повернула голову. Возле нее на обочине стоял синий грузовой микроавтобус “мерседес”. В кабине сидели двое мужчин, которых тяжело было заподозрить в кавказском происхождении – истинные славянские лица, голубоглазые.
– Тебе куда? – высунувшись из кабины, спросил Григорий.
Катя показала ему табличку.
– В Ржев, – усмехнулся Вырезубов. – Места знакомые, можно сказать, родные. Садись, подвезем.
– Куда садиться? – удивилась Катя, став на подножку и увидев, что в кабине три кресла, одно из которых занято картонной коробкой.
Илья перебросил картонный ящик в грузовой отсек и подвинулся к брату. Катя устроилась поудобнее, чуть слышно заскрипели амортизаторы сиденья.
– Нравится тебе у нас?
– Уютно, – девушка деликатно, боясь сильно хлопнуть, закрыла дверцу и тут же забросила ногу за ногу.
Машина тронулась с места. Катя заметила в зеркальце заднего вида, как оставшиеся на дороге женщины провожают ее завистливыми, недовольными взглядами: как же, пришла самой последней, а уезжает первой!
– Вы сами куда едете?
– Тебя везем, – братья переглянулись и обменялись улыбками.
Катю вполне устраивало то, что мужчин двое. Обычно в таких случаях мужики не пристают, лишь начинают соревноваться в ухаживаниях, подкалывают друг друга, а до серьезного дела, как правило, не доходит. Мужчины были удивительно похожи друг на друга.
– Вы братья?
– Да, родные. Я Григорий, он – Илья. Катя немного подумала, стоит ли представляться настоящим именем или придумать себе какое-нибудь звучное, типа Анжелики. Но мужчины располагали к откровенности.
– Катя.
– Очень приятно, – сказал Григорий и подвинулся чуть поближе к спутнице. Катя ощутила у своего бока его локоть.
– Курить у вас можно?
– Кури на здоровье.
Обычно в таких случаях мужчины предлагают свои сигареты. Так и случилось. Григорий открыл ящичек на панели, где лежали четыре пачки разных сортов, от самых крепких до сверхлегких.
– Тебе какую?
– Что-нибудь средненькое.
Катя уже понимала, денег за проезд с нее никто требовать не станет. Платой за дорогу будет несколько улыбок, пара дежурных, заученных шуток и легкий флирт. Она сидела, курила, посматривала на бегущую под колеса дорогу.
– Чем вы занимаетесь? Запах у вас странный стоит в машине.
– Вкусно пахнет? – улыбнувшись, спросил Григорий.
– Хорошо. Но несъедобно, словно розовое масло разлили.
Мужчины переглянулись.
– Почти угадала, – сказал Григорий, – мы выращиваем цветы.
– Цветы? – изумилась девушка. Вид крепко сбитых мужчин абсолютно не вязался в ее представлении с нежными розами. – На этом можно хорошо заработать?
– Вполне, – сказал Григорий. Он был более словоохотлив. – А ты чем занимаешься?
Девушка махнула рукой, столбик пепла сорвался с сигареты.
– Лишь бы чем. Сейчас учусь на парикмахера, раньше на массажистку училась, а потом поняла, парикмахер – это профессия.
– Парикмахер? Интересная работа. И наверное, клиенты с глупостями не пристают?
– Ой, всякое бывает… Я – дамский мастер, вообще-то, а женщинам угодить почти невозможно, ни одна из них своим внешним видом не удовлетворена.
– А ты? – Григорий резко повернул голову. Взгляды девушки и мужчины столкнулись. Что-то недоброе почувствовалось Кате во взгляде Григория. У нее даже голова вошла в плечи, а сама она подалась в сторону, прижавшись плечом к стеклу.