— Я немедленно возвращаюсь на свой пост, — сказал Салдо. Повернувшись, он пошел к выходу, слыша возбужденные голоса наблюдателей. Невозможно было расслышать что-либо связное. Кто-то спросил:
— Кто еще может быть подключен?
Снова хор голосов.
— Не всё сразу! — выкрикнул наблюдатель. — Скажите им, чтобы оставались на местах. Если мы бросимся искать без координатора, то станем просто мешать друг другу. Отсюда мы будем руководить поисками.
Наблюдатель, молодая женщина из младшего командного состава, чье овальное лицо отразилось на экране, привстала со стула, чтобы лучше видеть Хельстрома.
— Один из пленников сбежал из камеры!
Хельстром постарался как можно скорее оказаться рядом с ней. Салдо замер в дверях.
— Кто именно? — требовательно спросил Хельстром, наклонившись над наблюдателем.
— Джанверт. Следует ли нам снять работников, чтобы…
— Нет.
— Нильс, должен ли я… — начал было Салдо, однако Хельстром, не отрывая взгляда от экрана, перед которым сидела женщина-наблюдатель, резко перебил его:
— Отправляйся на свой пост!
На экране появился перепуганный охранник, молодой мужчина с отметиной племенного самца на плече.
— Какой уровень? — требовательно спросил Хельстром.
— Сорок второй, — ответил работник на экране. — И он вооружен парализатором. Не понимаю, как ему удалось… Он убил двух работников, которые утверждали, что их послали сюда по… по вашему приказу, чтобы…
— Понимаю, — прервал его Хельстром. Это были специалисты, посланные за Джанвертом, которого он собирался использовать в качестве посредника. Что-то пошло не так, и Джанверту удалось сбежать. Хельстром выпрямился и оглядел работников вокруг себя. — Разбудить смену. Джанверт имеет наши химические метки. Он может перемещаться по Улью, не привлекая к себе внимания. Перед нами сразу две проблемы. Мы должны снова схватить его и при этом не растревожить Улей. Разъясните это веем, кто будет задействован в поисках. Каждая поисковая группа должна иметь описание Джанверта, и по меньшей мере одного человека в группе нужно вооружить пистолетом. Я не хочу, чтобы в Улье использовались парализаторы.
— Вы хотите получить его мертвым и отправить затем в чан? — спросил работник за спиной Хельстрома.
— Нет!
— Но вы же сказали…
— Один пистолет на каждую группу, — оборвал возражения Хельстром. — Пистолет нужен, чтобы ранить его в ноги и таким образом остановить. И ни для чего иного! Мне он нужен живым. Ну что, всем понятно это? Нам этот чужак нужен живым!
Из «Руководства по Улью»:
«Жизнь должна забирать жизнь ради жизни, но ни один работник не должен входить в это колесо регенерации с иным мотивам, кроме как с целью продолжения нашего рода. Следует помнить — только через род мы связаны с бесконечностью, и это имеет совершенно иное значение для рода, чем для смертной клетки».
Джанверту потребовалось немало времени, чтобы осознать странность положения, в котором он очутился. С некоторого времени он ощущал раздвоение личности, словно в нем уживались два человека. Он ясно различал каждого из них. Один изучал закон, потом присоединился к Агентству, любил Кловис Карр и сейчас чувствовал себя в ловушке: что-то воздействовало на его психику, выхолащивая все человеческое. Другой, похоже, проснулся как вполне сформировавшаяся личность во время обеда с Нильсом Хельстромом и той женщиной-куколкой по имени Фэнси. Эта вторая личность вела себя с какой-то безумной отрешенностью. Он помнил, как безропотно прошел вместе с Хельстромом в комнату, где люди начали задавать ему вопросы. И этот таинственный другой, как помнил Джанверт, отвечал на вопросы с полной откровенностью. Он охотно отвечал, вспоминая детали, которые помогали прояснить общую картину. Он проявлял усердие, стараясь, чтобы его ответы были понятны.
Остались и другие странные воспоминания: большие открытые баки в громадной комнате, часть из них наполняла кипевшая и пенившаяся жидкость; еще одна комната таких же громадных размеров, где ползали по полу малыши, а дети постарше прыгали и играли в удивительной тишине на покрытом мягким материалом полу. Он пружинил, словно трамплин. Джанверту припомнился кислый запах, стоявший в той чисто убранной комнате. Он вспомнил воду, неожиданно полившуюся на малышей с потолка, когда он проходил мимо, а потом другой запах, который окружал его даже сейчас. Зловонный, тухлый и теплый.
Та его личность, которую он считал первоначальной, казалось, пребывала в спячке, пока другая управляла его действиями, однако сейчас она осознала себя. Он узнал, где находится, обеими частями своего «я»: комната с грубыми серыми стенами, с ямой и отверстием в центре для отправления нужды; полка размерами один фут на три рядом с единственной дверью, сделанной, очевидно, из того же материала, что и стены; черный графин из пластика и стакан на полке. Там была теплая вода. Раньше на полке стояла тарелка с едой. Ему вспомнилась эта тарелка и обнаженный мужчина с пустым лицом, принесший ее, не сказавший и словечка за всё время! В комнате не было окон, просто одна дверь и яма для туалета, вокруг которой имелись разбрызгиватели с водой. Их сразу же включили, чтобы промыть комнату. Здесь не было стульев, только пол, на котором можно было сидеть, и его раздели догола. В комнате не было ничего, что бы пригодилось как оружие. Как он ни пытался разбить пластиковый графин или стакан, это ему не удалось.
В памяти возникли образы других посетителей: двух пожилых женщин, которые, исследуя его интимные места, удерживали его с поразительной легкостью, потом вкололи ему что-то в левую ягодицу. Место вокруг укола до сих пор побаливало. Возвращение его первоначального «я» началось вскоре после укола. По его оценкам это случилось, по меньшей мере, три часа назад. Они забрали его наручные часы, и теперь Джанверт не знал, не ошибся ли в расчетах, но считал: нужно что-то срочно предпринять.
«Я должен сбежать отсюда», — сказал он себе.
Его странное другое «я», теперь бездействующее, вызвало воспоминания о толпах обнаженных людей, снующих по туннелям, но которым его доставили в эту комнату. Человеческий муравейник. Как же отсюда сбежать?
Дверь распахнулась, вошла обнаженная, сравнительно молодая женщина. Дверь она оставила открытой, и Джанверт заметил оставшуюся снаружи пожилую женщину с более суровым взглядом. В руках она держала то самое загадочное оружие, которое походило на плеть с раздваивающимся концом. Он смотрел на молодую женщину с густыми черными волосами вокруг гениталий и темной конной на голове. Может, она сомнамбула? Однако в ее чертах и движениях не было отрешенности, характерной для лунатиков. В левой руке она несла что-то, похожее на обычный стетоскоп.
Когда она вошла, Джанверт вскочил на ноги и отступил, прижимаясь спиной к стене. Рядом находилась полка.
Женщина, казалось, была удивлена.
— Успокойся. Я пришла сюда только для того, чтобы оценить твое состояние, — она поправила стетоскоп на своей шее и взяла Другой его конец в левую руку.