Атмосферу усугублял Януш. Он упорно искал по всей комнате письмо от заказчика с требованием использовать крупные панели при строительстве оздоровительного центра. Письмо пропало, и никто не мог сказать куда.
– Да на кой оно тебе сдалось, ты же хотел им отказать, – уговаривал его Каролек, пытаясь смягчить раздражение Януша. – Просто доведи до их сведения, и готово.
– Как я им могу отказать, раз нет заказа! Довести до сведения я могу в ответ на что-то, правильно? Вообще не помню, что они там понаписали!
– А копии у нас нет?
– Нет, мать их такая нехорошая, оригинал прислали, в одном экземпляре! Куда эта бумаженция могла подеваться?
– Меня кондрашка хватит от твоих бесконечных поисков! – рассердилась Барбара. – Позвони заказчику, пусть пришлют копию, и перестань тут носиться! С ума сойти можно!
– Не могу я ему звонить, ты что, совсем не соображаешь?! Они подумают, что я согласен работать с крупной панелью, а я – фигу им! Дошло?! Я не дам впутывать себя в отравительские махинации!
– Вообще-то мы еще не знаем точно, как обстоит дело с отравительством, – вздохнул Каролек. – Где этот Лесь?
– Тут я, тут, – откликнулся Лесь, вбегая рысцой с портфелем в охапке. – Пожалуйста… А что стряслось? Мы переезжаем?
– Нет. Януш ищет письмо от заказчика.
– Не лезь сюда копытами, ты же мне рулоны помнешь! – сердито завопил Януш. – Садись и посиди на заднице хоть секунду! Ни минуты покоя не допросишься!
– Не обращай на него внимания, – посоветовала нетерпеливо Барбара. – Садись и говори, что ты выведал, и никаких уверток!…
– Ты получил какие-нибудь конкретные данные? – жадно спросил Каролек.
Лесь трижды энергично кивнул головой, открывая свой портфель и осторожно вытаскивая из него горсть сигарет вкупе со сложенной, перемазанной черным газетой. Сосредоточенно разложил все это на столе.
– Научные материалы, – гордо пояснил он. – У меня тут записи, все на основе настоящей химии, проверено. Значит, так, факты свидетельствуют… Пусть он прекратит скакать, мне нужно сосредоточиться.
Януш как раз перебирал под его столом огромную кучу фотографий.
– Не дергай ногами, – сердился он в свою очередь. – Глисты у тебя, что ли? Говорю тебе – сиди спокойно!
– Убить его или как? Иначе он не успокоится, – обреченно вздохнул Каролек.
Лесь расправил один из помятых листков.
– Можно дать ему пару килограммов ревеня, – предложил Януш. – Ревень содержит щавелевую кислоту, минимальная смертельная доза составляет три и восемь десятых грамма. Через восемь часов – труп.
– Я этого восемь часов не выдержу, – твердо сказала Барбара. – Чего-нибудь более радикального нет?
– Есть. Цианистый калий. Цианистый калий не действует только на амбарного долгоносика. Он вызывает перегиб туловища назад.
– Цианистый калий – у долгоносика? – ошеломленно спросил Каролек.
– Нет, то есть, возможно, что у долгоносика тоже. Один из признаков отравления. Признаков на самом деле больше, но тут у меня не хватает текста, я только про перегиб туловища прочел.
– И тут нету, – сообщил Януш, вылезая из-под стола.
Барбара и Каролек словно язык проглотили, оглушенные первыми же откровениями Леся.
– Я все обыскал, – продолжал Януш, – черти эту бумажку взяли и все тут. Притворюсь, что вообще не получал, рано или поздно они сами напишут еще раз.
Лесь продолжал перекладывать и приводить в порядок листочки. Януш принялся за уборку и успел вытащить из комнаты все рулоны, прежде чем Барбара заговорила.
– А кто-нибудь из вас знает, как выглядит амбарный долгоносик?…
– Я знаю, – ответил Каролек. – Видел на картинке. Он, собственно, целиком состоит из туловища, поэтому не совсем понятно, как у него может быть перегиб туловища назад…
– Что? – спросил Януш и резко отвернулся от ящиков, куда он убирал остатки ненужных чертежей. – У амбарного долгоносика перегиб туловища назад? Это кто же сказал?
– Лесь где-то вычитал…
– Ничего подобного! – энергично запротестовал Лесь. – Цианистый калий вызывает перегиб туловища назад, а амбарный долгоносик хорошо переносит цианистый калий. Таким образом, как раз у него перегиба туловища и нет!
– Насколько я знаю, цианистый калий вызывает еще пару других неприятностей, – заметил Януш, изумленно глядя на Леся. – Кроме того, речь шла о жратве. При чем тут дурацкий долгоносик? Он что, съедобный?
– Долгоносик долгоносиком, а цианистый калий – съедобный. Можно слопать и успокоиться навек.
– А можно не лопать?
– Можно, – позволила Барбара.
– Нельзя, – возразил Лесь убежденно. – Ты его лопаешь в муке и ничего с этим поделать не можешь. А также в семечках, орехах, сушеных фруктах и табаке.
Сидящий на корточках возле картотеки Януш поднялся и пошел к своему столу.
– Семечек и табака я не ем, – возвестил он обиженно. – Перегиба туловища назад вы от меня не дождетесь. И я вообще ничего из вашего трепа не понимаю, говорите человеческим языком!
Барбара и Каролек его поддержали. Они с самого начала настаивали на конкретных примерах и цифрах. Лесь разгладил покрытую черными каракулями газету.
– Здоровому человеку с собственным весом шестьдесят килограммов свинец не повредит в количестве до трех миллиграммов, – начал он торжественным голосом свою лекцию. – Кило салата, растущего у дороги, содержит приблизительно семь с половиной миллиграммов. Хватит?
– Да. Для двоих, – машинально высчитал Каролек.
– Это, что, должна быть порция на один раз? – уточнила сбитая с толку Барбара. – Это сколько же кочнов салага? Никогда в жизни не брала салат на вес!
– Не знаю сколько, я тоже не взвешивал. Здесь про кочны не говорится, все на вес. Погодите… Химическое воздействие канцерогенных соединений… Нет, простите, не так. Канцерогенное действие химических соединений происходит в печени. В пище находятся афлатоксины, они проникают с пищей и дыханием, наиболее подверженный поражению орган – печень!
На секунду переведя дыхание, Лесь взглянул на сотрудников. Все молчали, три пары глаз впились в него в полном и окончательном остолбенении.
– Существуют также тератогенные соединения, – зловеще продолжал Лесь. – Я проверил по словарю иностранных слов. Это означает «порождающие чудовищ».
Коллектив продолжал молчать. Лесь, по очереди посмотрев на каждого, вернулся к разложенным на столе газетным страницам.
– Что касается цианистого калия, то установлено: предельная для человека доза составляет сто миллиграммов на один килограмм крысиного рациона в день…
– Что такое?… – вырвалось у Каролека.