* * *

Утром следующего дня явился капитан собственной персоной, в одежде электрика. Ему это было даже к лицу. Мы приняли его в прихожей, под открытым шкафом с пробками, не самое удобное место, поскольку сидеть мы могли только на лестнице. Настроение у него было намного лучше, чем вчера.

– Товарищи, – торжественно сообщил он. – Органы милиции обращаются к вам… Точнее, не столько органы, сколько я лично, хотя, конечно, от имени органов… С просьбой, а может с предложением, не знаю, как это назвать. Видите ли… Мы бы несомненно отстранили вас от этого дела, потому что милиция не нанимает людей посторонних, но здесь исключительный случай. Сейчас я объясню подробно, только сначала скажу, в чем дело. А именно, существует возможность, что Мачеяки еще раз обратятся к вам с просьбой о замене. Вы согласитесь.

– О, боже!.. – душераздирающе застонал муж.

Я тоже чувствовала себя неприятно удивленной. Капитан посмотрел на нас со смесью интереса и отвращения.

– Вам так плохо с этой женой? – осуждающе удивился он.

– Нет, не это… Как жена она вообще-то ничего, и сама по себе ничем мне не мешает. Но я больше так не могу, я не гожусь в преступники, с меня хватит! У меня отпуск кончается!

– У тебя еще три недели, – заметила я.

– А если они разойдутся и потребуют месяц?..

Капитан жестом успокоил нас.

– Сейчас я вам все объясню. Дело в том, что нам нужно, чтобы они чувствовали себя безопасно. Так будет намного легче. Понятно, что мы переловим их и так, но будет труднее и дольше, ваше участие может здорово помочь…

Муж опять застонал, но уже покорно.

– Могу вас заверить, что об этом никто не узнает, вы не будете выступать официально, ни теперь, ни вообще. Вы, конечно, вправе не соглашаться, я даже уговаривать вас не имею права, но не скрою, что вы нам очень нужны…

– Меня можно не агитировать, – уныло остановила я его. – Я бы согласилась просто так, из-за скандала, а он протестует по глупости, не понимает, что в свете закона выглядит очень зыбко. Или мы реабилитируемся, или нас затаскают по судам. Ни один судья не поверит, что позволили так себя обмануть, все будут вспоминать наше идиотское стремление к нетрудовым доходам… Я хотела сказать, от преступления…

– Я же написал, что отказываюсь!

– Отказываешься, потому что все раскрылось. Судья тебе скажет, что если бы не раскрылось, ты бы не отдал, и можешь подтереться своим раскаянием!

Муж в мгновение ока сотворил себе прическу a la пугало для воробьев.

– Отпуск… – глухо простонал он.

Капитан успокаивающе замахал обеими руками.

– Во-первых, это вопрос нескольких дней, пары-тройки. А во-вторых, вы правы только частично. Вы что, думаете мы не знаем кого и в чем обвинять? Еще раз подчеркиваю, вы можете не соглашаться!

– Соглашаемся, – уныло сказал муж. – Жаль, придется еще раз делать из себя идиота…

Я подавила свои личные проблемы, мы присягнули на верность милиции до гробовой доски, после чего обговорили детали. Капитан удивительно мало интересовался нашим гонораром, не сопротивляясь принял наше письмо и еще раз предупредил, что мы подвергаемся опасности.

– И не подумайте случайно контактировать друг с другом, – добавил он. – Вы, как вы, вообще не знакомы!

– Ну, это-то ясно, – буркнул муж.

– Конечно, – обиженно поддержала я. – Вы нас за идиотов держите?

Капитан как-то странно посмотрел на нас, проглотил напрашивающийся ответ и закончил визит.

Я начала нервничать, но немного не так, как раньше. Избавление от личности Басеньки открывало передо мной новые перспективы, в которых можно было заметить мило радующие элементы, мне было бы даже приятно нервничать, если бы не последнее бревно, лежащее на пути к волшебным переживаниям. При мысли, что меня ожидает разговор с полным подозрений паном Паляновским и, что еще хуже, обязательный визит к нему домой, радость улетучивалась.

Делать нам было нечего. Муж, согласно договоренности, уволил помощника, закончив раскрашивать белую ткань. Узор для него лично я закончила, и с разгона даже начала новый, за Басеньку, но не хотела его продолжать. Мы посвятили свое время выдвижению гипотез о развитии ситуации.

– Интересно, как ты собираешься вынести это из пещеры разбойников, – критически заметила я, помогая ему упаковать толстый рулон. Не скажешь же Мачеяку, что я лично для тебя делала работу? Ему тоже не оставишь.

– Об этом я уже подумал. Как только он позвонит и договорится со мной, я сразу звоню приятелю, говорю, что к нему зайдет черный бородатый мужик и занесет рисунок. И по дороге ему заброшу. Он меня не узнает, можно не бояться.

– Черный мужик – это ты? – поинтересовалась я.

– Естественно, я, – подтвердил муж и вдруг занервничал. – Да не я, а Мачеяк! То бишь я, как он. Я блондин!

В голове у меня пронеслось, что от этих блондинов я с ума сойду, и немедленно осознала еще одну неприятность. Если я обратно превращусь в себя, на прогулку сегодня пойдет настоящая Басенька. Эффект может быть катастрофическим, необходимо этому воспрепятствовать…

– Слушай, нам придется установить какой-то пароль, – серьезно сказала я, наполнившись плохими предчувствиями.

– Зачем пароль? – забеспокоился муж.

– Если нам снова предстоит притворяться. Может произойти так, что они наймут только одного из нас. Мы можем не отличить нас от них.

– Ну и что?

– Как, что? Как ты думаешь, что будет, если ты придешь сюда, вместо меня будет настоящая Басенька, и ты обратишься к ней, как ко мне. Все откроется! Думаешь, они нас поздравят?

Муж испугался до смерти.

– О боже, действительно! Они шлепнут нас не раздумывая! Что за дерьмо, и как меня угораздило в это встрять! Надо обезопасить себя. Что ты предлагаешь?

– Да пароль же. Что-нибудь естественное…

– Как это? Я вхожу и говорю: «В Гранаде эпидемия, отзыв!». Да?

– Дурачок, я же сказала, что-нибудь естественное! Подожди… Уже знаю! Ничего не говорить, стучать пальцами по стеклу, или еще куда. Допустим я там сижу, ты подходишь к окну и барабанишь, выглядывая. Вот так!..

Я продемонстрировала, муж постучал по соседнему стеклу.

– Возможно, – согласился. – А ты что? Тоже?

– Нет, не будем однообразными. Я сниму туфель и вытрушу из него камушек.

– А где ты возьмешь камушек?

– Совсем сдурел? Я притворюсь, что вытряхиваю камушек!..

– Все указывало на то, что дальнейшее ожидание приведет нас в состояние полного умственного расстройства. Предусмотреть, что при этом произойдет, было невозможно. Муж выдвинул ужасное предположение, что наши наниматели обманули преследователей, давным-давно смылись через границу, поставив нас кормой к ветру, и вообще они не объявятся, а мы останемся прикованными друг к другу до конца жизни. Я лично считала, что они приготовят нам западню, из которой выберутся только наши трупы, причем не в лучшем состоянии. Было очевидно, что если нам придется ждать до завтра, мы впадем в состояние неизлечимого психоза.