Алиция быстро сообразила, что за всем этим кроется страшная государственная тайна. Ведь в пересылке любой суммы в польское казначейство она при всем желании не могла усмотреть никакого криминала и потому спокойно согласилась удовлетворить мою безобидную прихоть. Кроме того, известно — сумасшедших нельзя раздражать.
— Лучше всего завтра пораньше, как только откроется банк. Потом позвони мне и сообщи, как прошло. Да, позаботься, чтобы в переводе не оказалось случайно моего имени или номера счета, вообще ничего моего. Исключительно Станислав Вишневский, и только!
Алиция, как всегда, не подвела. Позвонила в одиннадцать утра и сообщила, что участие в такой финансовой операции доставило ей огромное удовлетворение. Все было сделано как надо.
— Адрес отправителя Амалиенборг, — посмеиваясь, сообщила она.
Этот Вишневский недурно устроился, чуть не сорвалось у меня с языка. С улицы Олькусской переехал прямо в королевскую резиденцию в Копенгагене. Ай да Алиция — нашла адресок что надо.
— Послушай, между нами, кто этот...
— Без имен, — прервала я. — Понятия не имею, кто такой. То есть, точнее говоря, он вообще не существует, но это не имеет значения.
— Ну ладно. Но послушай, там больше четырех миллионов...
Вероятно, курс кроны по отношению к доллару изменился. Но надо было замять тему:
— Какая разница, я ненамного ошиблась... Ты выручила нескольких людей, да что говорить, прямо-таки спасла. Подробности после, и такие — глаза на лоб полезут...
Я сидела дома и безрезультатно ловила майора по телефону: как ни крути, надо проявлять инициативу. Почему он меня не разыскивает?! Вероятно, подозрений на меня уйма, а как известно — самого подозрительного забирают под конец. Вместо майора позвонила Лялька.
— Знаешь, я чего-то не разобрала, что ты вчера наговорила, — заявила она недоуменно. — Расскажи еще разок, ужасно интересно. Кто кого убил, как и зачем. Я тебе тоже кое-что скажу. Только выкладывай вразумительно и по порядку.
— По порядку? Ну слушай: сначала двое убили одного. Тут, недалеко от меня. Эти двое уже раньше несколько раз нападали на него, и он их узнал. Этих двоих нанял третий...
— Четвертый, — уточнила Лялька. — Убийцы и жертва — уже трое, а этот четвертый. Считаю на пальцах, чтобы не запутаться.
— Ладно, четвертый. Ну а потом этот четвертый, наниматель, велел его убить.
— Зачем?
— Сама думаю — зачем. Неизвестно. Может, покойный что-то узнал, может, другие какие причины, пока понять не могу. Во всяком случае, некто догадался...
— Пятый получается...
— Пятый, вернее, пятая. Так вот, она догадалась, что он велел его убить. Дальше: он про ее догадку проведал. Решил ее тоже убить, хотел задавить машиной, устроив засаду в нужном месте. Однако вышел промах — он задавил совсем постороннего человека.
— Шестого!..
— Да. А она — пятая то есть — не погибла. Теперь надо просто-напросто арестовать убийцу. Вот и все.
— А почему его еще не арестовали?
— Потому что я одна знаю, кто это. А милиция еще со мной не беседовала.
— По логике вещей он должен срочно и тебя убить. Ты была бы седьмой.
— Естественно, и я удивляюсь, что он еще не попытался этого сделать. Пятая тоже знает его имя, но мы договорились, показания буду давать я. Вообще чувствую себя дурой набитой — ведь я до сих пор не понимаю, какого дьявола ему понадобилось убивать того первого.
— А зачем этот четвертый — убийца то есть — велел на него нападать?
— Понимаешь, все это было направлено против дельцов черного рынка. Когда первый с аферистами заключал сделки — на него нападали и отнимали деньги. Он был вроде приманки, мышеловки — черт его знает, как точнее сказать. Во всяком случае, все налеты крутились вокруг него.
— А кто забирал деньги?
— Шеф, конечно. Наниматель.
— Тот, четвертый?
— Да, четвертый, убийца.
— Ерунда, и все тут, — решительно Лялька. — Не сбрендил же он — убивать курицу, которая несет золотые яйца. Ведь не окончательный он идиот. Не верю. У тебя концы с концами не сходятся.
— Против фактов не попрешь.
— Продумай все еще раз. Должен быть кто-то седьмой. А что до налетов, сразу тебе скажу: их не было.
Я удивилась:
— Что? Как это — не было?
— Слушай внимательно. — Лялька вдруг начала хохотать. — Погоди, ой, не могу, чистое кино!.. Понимаешь, не было налетов, грабежей, абсолютно ничего не было! О господи, лопну со смеху!..
— Перестань сию минуту, — заорала я. — С ума с тобой сойти! Что ты имеешь в виду, говори!
— Значит, мне звонила Мальвина. Ну знаешь, свекровь Самсона. Жена пана Кароля. Очень убедительно просила меня запомнить следующее: их никто не грабил. Муж просто-напросто потерял сто злотых, решил — украли, а она потом в разговоре со мной просто пошутила. А все эти его знакомые по пьянке навоображали себе бог весть чего, ну там ошибались при пересчете денег, забыли о каких-то издержках и вообще тоже шутили, а на самом деле полный порядок. Никаких потерь. Никто никого не грабил. Никогда в жизни о грабежах даже и не слыхивали.
Я не верила собственным ушам — дурака она валяет, что ли?
— Чепуха! Бредни! — воспротивилась я в полном изумлении.
— Какие там бредни! Голые факты. Я тебе ручаюсь — никто ни за какие пряники не признается ни в одном пропавшем злотом. Все отлично, и ни одного потерпевшего. На том и стоять. А теперь подумай, о чем думали те двое, убившие первого.
— Ну знаешь... При таком раскладе мне остается только руками развести... — сказала я подавленно. — Может, им тоже что-нибудь показалось...
— Разве что. А может, и преступления не было?
— Да нет, преступление — факт. Труп видели все собственными глазами...
— А второе преступление? Ну с тем, под номером шестым? По-моему, шестой номер просто случайно попал под машину...
— Брось, я своими глазами видела! Постой-ка... Боже!
В моей памяти вдруг ожили все статьи и законы, какие я когда-либо знала. Что я наделала и в каком свете теперь представляюсь! Ведь я сообщила майору о грабежах и налетах! И если обворованные отопрутся и никаких вещественных доказательств нет? Значит, все это — плоды моей фантазии, благо воображение у меня буйное. И делать мне было нечего, как беспокоить милицию и вводить ее в заблуждение! Ведь я, только я одна утверждала насчет краж и налетов! Получается, водила за нос милицию, отвлекала сотрудников майора на пустую работу. Вот за это действительно могут посадить. И прилично посадить...
— Лялька, я ума не приложу, что делать. Тоже отопрусь от всего. Чтоб им сдохнуть, всем этим аферистам и подонкам. Ты мне раньше не могла сказать?