— Но мы-то можем сделать из него кретина? — настаивала Марта.
— Без проблем. И сделаем. Только чтобы логично… Ох, забыла, без договора я не работаю!
Тут каждый из присутствующих счёл своим долгом выразить личное отношение к моему нежеланию работать без договора, пытаясь перекричать остальных, и в этом гвалте я едва расслышала звонок телефона. Домашнего, не сотового.
Звонила Анита. Я как раз очень ждала её звонка. Первым делом нажала на кнопку «громкой связи», чтобы все слышали, что она говорит, так что спорящие сразу замолкли.
— Ты уже наверняка все знаешь, — беззаботно произнесла Анита. — Я тут тоже предприняла усилия и теперь тоже все знаю. Виновного не найдут, но кое-кто там у вас с должности полетит. Надеюсь, ты не боишься, что твой телефон прослушивают? В своё время у Алиции были комплексы на этой почве.
— Так это когда было! — возмутилась я. — Теперь не те времена. Теперь никому не запрещается публично говорить обо всем на свете.
— Да, я тоже обратила внимание. Такое впечатление, что можно поместить объявление в газете: «Платный убийца предлагает свои услуги». Далее следуют фамилия, адрес, телефон, часы приёма. И ничего ему не сделают!
— И в самом деле ничего. Мог для хохмы дать такое объявление.
— У нас полиция просто установила бы за ним слежку. Разве у вас нет?
— Нет, наша не установит. У неё слишком мало людей.
— Понятно. И они заняты тем, что ловят водителей, превышающих на шоссе скорость в сорок километров. Или охраной государственных мужей, а также самых богатых преступников. Или ещё чем-то в этом духе.
— Или сидят в уголке и льют слезы из-за того, что их заставили уничтожить с трудом добытые вещдоки. Или из-за того, что упомянутые вещдоки, переданные в прокуратуру, рассеянная уборщица спустила в унитаз.
— Нет, я уж предпочитаю жить в Дании, — вздохнув, заявила Анита и добавила:
— Ты, конечно, помнишь фамилию Яся?
— Помню. И сообщила её полиции.
— Ну так могу тебе сказать, что это не он.
— Что не он?
— Не он так панически боялся Пташинского, не он велел его прикончить. Он занимается другими гадостями и за мокрую работу ни за что на свете не возьмётся. Ведь он труслив, как… погоди, как забыла кто… ага, как скунс! Вот подходящее сравнение: Ясь, как перепуганный скунс, сразу выпускает невыносимую вонь. Вернее, выпускал, но, думаю, не изменился. Заказчиком этих кадровых перестановок в легальной шайке был другой человек, но я тебе уже говорила — у меня несколько кандидатур, и я ещё окончательно не решила, кто именно.
— Прелестно! — насмешливо похвалила я. — А вот если…
— Погоди, — перебила меня Анита, и по голосу я почувствовала, что она улыбается. — Там у вас произошла невероятная история, если не ошибаюсь. Дошло до меня, что тебя посетил поддельный полицейский. Это правда?
Лихорадочно стараясь припомнить, говорила ли о Чареке Аните, я молчала, не зная, что ответить. Вроде бы не говорила…
— Ну, был. А ты откуда узнала?
— Из закулисных источников. Некоторые из моих друзей-журналистов очень осведомлённые люди. И у меня создаётся впечатление, что тут аукнулся Тырманд [3] .
Я попросила:
— Если можешь, давай без метафор. И так чуть ли не обо всем приходится догадываться самостоятельно, голова уже отказывается работать.
— Говорю открытым текстом — Цезарий Блонский… ведь он представился тебе полным именем? Так вот, он такой же Цезарий и такой же Блонский, как я Клеопатра. Впрочем, имён у него множество, а настоящего никто не знает.
— Так что же ты слышала от своих информированных друзей?
— Что сейчас создаётся новая антишайка, одна против всего света, и её уже смертельно боятся как всевозможного калибра преступники, так и представители органов правопорядка. Полицию обязали во что бы то ни стало раскрыть её, потому что благородная и мощная группировка ставит своей целью представить на суд общественности все старательно покрываемые преступления. Естественно, это приведёт к общей политической революции и сметёт одним махом правительство, сейм и всех прочих. Вот я тебе и выложила все открытым текстом, но гарантий, что это правда, никаких — слишком уж все это грандиозно-расплывчато.
— Да, поверить трудно, — печально вздохнула я. — Чересчур уж прекрасно звучит.
Анита попыталась вселить в меня бодрость:
— У молодых побольше нашего сил и энергии. Ну вот, собственно, и все, что мне известно. А сенсационные подробности надеюсь услышать от тебя. Как-нибудь опять позвоню…
— Погоди! — крикнула я. — А сейчас ты не могла бы мне сообщить теперешнюю фамилию своего бывшего мужа?
Очень долго Анита молчала. Пришлось её поторопить:
— Ну? Я спрашиваю просто из любопытства.
— Понятно, — донеслось из Дании. — Я вот раздумываю, следует мне её знать или нет. Кто там у тебя? Я же слышу — микрофон гремит.
— Мартуся, Бартек и Витек. Все свои люди. Ты их не знаешь.
— Да будь они хоть ангелами небесными — кстати, рада с ними поздороваться, привет, — я бы все же предпочла, чтобы ты выключила микрофон.
Пришлось выключить. Анита больше не раздумывала:
— Ладно, скажу. Теперь он прозывается на западный манер. Матте его фамилия. Через два "т". Такую вот выбрал фамилию.
— А имя оставил?
— Этого не знаю. Кажется, тоже сменил. А вообще, если что, — учти, я тебе ничего не говорила.
Положив трубку, я повернулась к присутствующим.
— Ну, вы все слышали…
— Кроме последней фразы, — не преминула заметить Марта. — Так она назвала тебе его фамилию?
— Назвала.
— И что?
— Не знаю такого. Никогда в жизни не встречала человека с такой фамилией. Но мне понятно, почему Ясь Щепиньский предпочёл сменить свою трудную для иностранцев фамилию. Теперь он стал Матте.
Марта вылила на себя оставшееся в стакане пиво, а Бартек застыл с горящей под носом зажигалкой, с ужасом уставившись на меня. Один Витек не проявил никаких эмоций, с некоторым удивлением глядя на них. Мне тоже стало интересно.
— Вы что? Вам эта фамилия знакома?
— Ещё бы! — хрипло вскричала Марта, обретя способность говорить, после того как Бартек, отшвырнув зажигалку, постучал её по спине.
— И кто это?
— Ящер Збинь…
— Из-за тебя я поймал угонщиков, — сообщил Бартек, переставляя на лавке в моей прихожей тяжеленные картонные коробки с бутылками, ибо самой мне это не под силу. — Знаешь, профессионалов, что приезжают во всеоружии и увозят на платформе приглянувшуюся машину. На сей раз моя приглянулась. Правда, поймал я их не до конца… Так хорошо или ещё переставить?