— Никто не против, если я вызову дождичек? — спросила она. — Эта жара меня добьет.
— Нет! — встревоженно воскликнул Муравьишка. — Не вызывай дождь!
— Это почему же?
Ирма пристально посмотрела на него. Только сейчас она заметила, что он что-то прячет под туникой.
— Я… просто боюсь промокнуть, — ответил он, отводя взгляд.
— Муравьишка! — решительно сказала Ирма. — Кажется, ты что-то вынес из Библиотеки!
Юноша был готов сгореть со стыда.
— Библиотекарям это разрешено, — пробормотал он.
— Но ты же не Библиотекарь, — уточнила Вилл. — И даже не Помощник Библиотекаря.
— Я читаю, — оправдывался Муравьишка. — Я учусь. Я хочу узнать как можно больше. А как я могу этого добиться, если мне можно прикасаться к книгам, только чтобы смахнуть с них пыль? Господин Оникс сказал, что для прилежного ума все книги открыты. А эту книгу я взял для того, чтобы показать ее вам, потом. По-моему, это очень важно. Но, пожалуйста, Ирма, не промочи книгу своим дождем.
— Давай взглянем на нее сейчас, — предложила Вилл, — раз уж ты думаешь, что это так важно.
— Книга очень старая, — предупредил Муравьишка. — Будьте аккуратны, не повредите ее. Господин Оникс говорит, что испортить книгу — это все равно что посмеяться над Вечностью.
Юноша выудил из-под туники маленький томик в кожаном переплете. На обложке было написано: «Гагаты: история рода».
Ирма ощутила укол разочарования.
— История рода? — прочитала она вслух. — Да что тут может быть интересного? Кому это может быть нужно, кроме самих членов семейства Гагатов?
— Господин Оникс говорит…
— Послушай, Муравьишка, я уже поняла, что у господина Оникса есть мудрые высказывания на любой случай, только нам нет нужды выслушивать их сейчас.
Но Тарани смотрела на книгу раскрыв рот и с отчаянным любопытством в глазах.
— Подумай головой, Ирма, — сказала она. — Кого мы знаем с фамилией Гагат?
— Никого, — пожала плечами Ирма. — Орбис — это, знаешь ли, не центр моей общественной жизни и…
И тут она осеклась.
— Ой!
Тарани улыбнулась.
— Вот именно, ой! Горгон Гагат. Из этой книги мы можем узнать кое-что о семье и традициях нашего Призрака Времени. Не исключено, что это нам пригодится. Узнай своего врага лучше… и все такое…
— Господин Оникс говорит, что знания — это самый острый меч. Так что я правильно сделал, что взял эту книгу, — заявил Муравьишка с видом человека, восстановившего справедливость. — Это ведь действительно важно?
— Думаю, что да, — кивнула Тарани. — И мы обязательно вернем книгу обратно, как только узнаем все необходимое. Никто и не заметит.
— Но мы должны идти в Башню Совы, — напомнила Ирма — У нас нет времени сидеть и читать книжки. «Или прослушивать еще пять томов „Знаменитых высказываний господина Оникса“, — добавила она про себя. — И когда это Муравьишка успел превратиться в такого зануду? Возможно, в тот момент, когда ушел из Башни Орла и решил, что должен знать все…»
Вилл взвесила все «за» и «против».
— Ирма права, — сказала она. — Придется отложить научные изыскания на потом.
— Но господин Оникс…
В эту секунду землю сотряс мощный толчок, заставивший стены зданий содрогнуться. С крыши сорвалось несколько кусков черепицы, едва не накрыв чародеек.
— Корнелия! — воскликнула Вилл. — Ты что?..
— Я ничего не делала, — ответила Корнелия. — Это кто-то другой.
Сердце Ирмы панически заколотилось.
— Что-то происходит, — с трудом выговорила она. — Помните ловушку во времени? Мне кажется, это то же самое, только серьезнее. Гораздо серьезнее…
— Сердце Кондракара! — выкрикнула Вилл. — Держитесь за Сердце, что бы ни происходило. Я хочу, чтобы на этот раз все остались вместе. Я не могу больше никого терять!
Земля снова содрогнулась. Казалось, приближается что-то громадное, похожее на гигантскую волну, только не такое материальное и осязаемое. «Была бы это вода, — думала Ирма, — тогда бы я смогла что-нибудь сделать, как-то обуздать ее, а не тряслась бы тут как лист на ветру».
Волна настигла их, захлестнула потоками горячего ветра. Тысячи сов с криками сорвались с насиженных мест. На мгновение сделалось темно, но тут же все залило ослепительное сияние. А потом вернулся обычный дневной свет.
Они по-прежнему были вместе. Все так же стояли посреди улицы, вцепившись друг в друга и в Сердце. Над головами замелькали крылья, и Ирма инстинктивно пригнулась, боясь, как бы на нее не уселась одна из сов. Но это были не совы, а вороны, казавшиеся в солнечном небе совершенно черными.
— Ничего не случилось… — в замешательстве произнесла Корнелия. — Мы все еще здесь.
— Хм-м-м, — задумалась Вилл. — Может, Сердце защитило нас от… того, что сейчас было.
Ирма покачала головой.
— Нет, — упрямо сказала она. — Что-то произошло. И мы все это почувствовали.
— Что? Что произошло? Оглядись, ничего ведь не изменилось, — Корнелия нетерпеливо развела руками, давая понять, что все осталось как было: та же улица, то же палящее солнце.
— Может, что-то и изменилось, только мы этого не видим, — медленно проговорила Тарани. — Или что-то должно было случиться, но Сердце помешало этому. Оракул сказал, что Сердце Кондракара будет поддерживать нас.
Вилл смотрела на Муравьишку со странным выражением на лице.
— Я тебя чувствую, — сказала она. — Я чувствую тебя через Сердце. И оно тебя узнает. Ты уверен, что не обладаешь никакой магией?
Юноша пожал плечами.
— Я учу заклинания, но у меня ничего не выходит. Я не смог даже починить сандалию, — он указал на свою левую ногу. — Только по старинке — с иголкой и ниткой.
Ирма заметила, что один ремешок на сандалии действительно был неумело зашит.
— Ты знаешь заклинания для починки обуви? — заинтересовалась она. — Это может пригодиться. А есть какая-нибудь магия для ремонта проколотых велосипедных шин?
— Нет, — неуверенно ответил Муравьишка. — Я такого заклинания не знаю.
«Скорее всего, он и велосипеда-то в глаза не видел», — сообразила Ирма.
Корнелия не находила себе места от нетерпения.
— Слушайте, мне, конечно, нравится стоять тут часами и обсуждать разные заклинания и тому подобные вещи, но разве у нас нет других дел?
Ирма вздохнула. Корнелия была права. Как всегда. И это в ней раздражало больше всего.
— Веди нас, — обратилась она к Муравьишке. — Мисс Благоразумие, как обычно, права.
— Наконец-то ты это признала, — подначивала подругу Корнелия. В ее голубых глазах плясали смешинки. Вороны, сидевшие на ближайшей крыше, сипло закаркали, словно тоже решили посмеяться.