ОНА права, я сошла с ума. Прошло два дня, а я так тоскую по тебе! Хотя знаю, что меня не ждет ничего хорошего, что ты всякий раз будешь снова убивать мои надежды и отравлять мое убогое счастье. И все-таки... Лучше терзаться и страдать рядом с тобой, чем спокойно жить вдали от тебя. Я должна быть рядом, чувствовать тебя, касаться, ощущать на себе твою собственническую гордость.
Как меня терзает страх, что ты встретишь в своих скитаниях эту французскую красную куртизанку!
Ах, как ты меня некогда любил!..
Если бы ты мог вернуть мне хотя бы половину твоих давних чувств...
Вечно твоя, несчастная
«Шкода».
Да, я не боюсь признаться, какое удовольствие доставила мне ярость этой красной шлюхи! Я даже не собираюсь прилично выражаться в ее адрес. Она очень злилась и чувствовала себя униженной, так ей и надо, потому что она все время охотилась за тобой, а за ее руль села ОНА. Просто так, из каприза, чтобы проверить, как эта драндулетина ездит. Именно так ее обозвали Барбара с мужем и ОНА. Я прекрасно знаю, что в первую секунду красная дрянь не собиралась слушаться, но потом вспомнила, что ОНА как-то связана с тобой и может на нее настучать. Поэтому «симка» вовремя опомнилась и завелась. Из шкуры вон лезла, чтобы выпендриться. ОНА похвалила «симку», но без всякого энтузиазма, поэтому я не обиделась. ОНА может хвалить все, что угодно, ведь не из-за НЕЕ я страдаю. Ты, твои мысли, твое мнение...
Хочу напомнить тебе, что ты у меня первый. Никто не касался меня до тебя. А у нее ты будешь третьим... Третьим! Неужели ты этого добиваешься: стоять в очереди охотников сесть за ее руль, куда она пускает всех без разбору?!
Мало того. Об остальном напишу тебе с огромным злорадством, у меня есть право на такие чувства. Я уверена, что красная выдра скроет от тебя это происшествие, а я тебе расскажу все как есть. Интересно, что ты почувствуешь после такой компрометации обожаемой «симки»!
Мы поехали в какую-то деревню, не помню ее названия. Я все время думала о тебе, даже не замечала дороги. Барбара с мужем купили там кусок земли с кособоким домишкой. Они не уверены, что лучше: снести домишко и построить нормальный новый дом или отремонтировать старый. Туда отправились несколько человек, в том числе и ОНА. ОНА прибыла последней, потому что выехала позже. Они все собирались осмотреть участок, а потом переночевать в гостинице, которую устроили в старом замке.
На месте все оказались поздно вечером, уже темнело. Мы подъехали к ограде дворцового парка. Изумительный парк, даже вспоминать его – наслаждение. ОНА уже выбрала место на стоянке, нацелила меня туда, но вдруг подняла голову—и резко сдала назад. Я не поняла почему, пока не увидела, как там, на стоянке, маячит красная «симка». Какое облегчение, что ОНА поставила меня подальше от этой мерзавки! ОНА что-то бормотала себе под нос, я расслышала только последние слова:
– ...надо их предупредить, а то эти птеродактили уже расселись по деревьям...
Ну да, деревьев там было много, я стояла как раз между ними. Я посмотрела на деревья, пытаясь понять, о чем ОНА говорит.
Ах, какое дивное было зрелище! На деревьях сидели огромные птицы, знаешь какие? Павлины! Великолепные роскошные павлины! По крайней мере три штуки. Как раз над этой красной нахалкой. Я знаю, что означает присутствие птиц, и сердце у меня забилось от радостной надежды...
Муж Барбары пришел не скоро, а Барбара – еще позже. Из их разговора я поняла, что они потеряли друг друга и не могли найти. ОНА отчаянно их искала, чтобы предупредить насчет павлинов, но не успела. Муж Барбары вывел «симку» из-под деревьев и поставил со мной рядом, но на сей раз я была даже довольна. Муж Барбары ругался в темноте, что нет воды, а до утра все засохнет! Давно не слышала таких приятных слов!
Я с нетерпением дождалась рассвета, а потом не могла отвести глаз от «симки». Какое зрелище! Ее загадили сплошь, ровным ковром, словно специально старались. Никогда бы не поверила, что птицы на такое способны! Казалось, на дереве сидели коровы. Фантастика! Крыша, переднее и заднее стекло, капот, багажник... Потрясающе!
Эта красная молчала, но едва не лопнула от злости! На нее все смотрели с омерзением. Она пережила позор столетия! Есть все-таки на свете справедливость.
К тому же муж Барбары оказался прав, к утру все засохло. На месте воды не было, они сперва принесли ее в ведре и пытались размочить эту гадость, но не получилось, только переднее стекло оттерли, остальное не поддалось. Кульминацию спектакля устроил нам один тип. Он подошел, оглядел «симку» вытаращенными глазами и спросил:
– Уважаемый, как это вы ухитрились? В хлеву, что ли, машину поставили?
Муж Барбары рассердился, а потом махнул рукой. Пришлось ему ехать на «симке» в том виде, в каком она была. Он еще раз пытался ее отмыть на своем участке, там у них есть колодец, но Барбара его уговорила мыть машину только после возвращения домой, в гараже. Так что твоя «симка» через весь город проехала по уши в дерьме.
И что, ты все еще о ней мечтаешь? . Меня это событие очень порадовало. Как бы ты ни был в нее влюблен, такое происшествие не может не оказать своего влияния! А я чистая и белая...
Надежда умирает последней. Невзирая ни на что... Ты меня унижал, пренебрегал мной, но я все надеюсь. Даже если произошло то, что предсказывала ОНА, и ты бесповоротно меня разлюбил, я все-таки принадлежу тебе. Ты связан со мной, я еще покажу тебе, на какие чудеса я способна, ты меня оценишь по достоинству. И в тебе возродится любовь ко мне... Я жду тебя...
Твоя измученная
«Шкода».
ОНА говорит, что лак на этой красной выдре начнет трескаться, потому что птичий помет очень едкий.
Крыло ты помял мне от небрежности, тут я не обманываюсь. Ты торопился. Я тебе наскучила, ОНА была права. Я принадлежу тебе только чуть больше года, а уже наскучила...
При этом ты был зол на меня, а не на себя. А ведь я изо всех сил старалась тебя предупредить, показать, что ты поступаешь неправильно! Но ты больше не обращаешь на меня внимания, совершенно перестал меня чувствовать. Хорошо, что до завтрашнего дня меня вылечат, мной занялись очень основательно, и завтра ты меня заберешь.
Мне до смерти обидно, но лучше уж быть с тобой, что бы ты ни делал. Даже если ты будешь устраивать такие сцены, как эта последняя...
У меня просто дыхание перехватывает. Я повторяю себе, что ты все равно ко мне вернешься. Поневоле, но все-таки. И ты так ко мне привык, что тебе даже не надо стараться меня вести, я сама еду. По правде говоря, не перечесть, сколько у тебя было бы аварий, если бы не мои старания...
Я вспоминаю этот кошмарный миг. Сама поворачиваю кинжал в сердечной ране. ОНА называет это мазохизмом. А у меня перед глазами все одно и то же…