— А про своих подруг знаете?
— Какие они мне подруги, — отмахнулась Инна. — Подруги — это те, с кем дружишь, с кем вместе растешь. Или хотя бы домами дружишь. Я ни у одной из них дома не была. Даже не знаю, где они живут.
— А Кира где работает?
— Раньше, кажется, была секретарем у какого-то банкира, которого убрала мафия. А теперь не знаю.
— А Света?
— Она врач, но, по-моему, тоже не очень рвется на работу.
— А Юля действительно работает в сервисной фирме?
— Да, — сразу оживилась Инна, — она там работает. Я даже знаю, в каком здании. Она мне однажды рассказывала. Жаль, что теперь и она останется одна.
— Не останется, — вдруг заметил Дронго. Инна замерла.
— Что вы хотите сказать?
— Убийца решил, что убил Юрия Кошелева, выстрелив ему в сердце. Но пуля попала в левый желудочек и там застряла, — отчаянно врал Дронго, — поэтому он еще живой. Врачи говорят, в очень тяжелом положении, но есть шансы, что выживет.
— Слава богу! — вырвалось у Инны.
— Вы же его не любили, — сразу откликнулся Дронго, — почему такая неестественная реакция?
— Он тоже человек. Хоть дурной и беспутный, но человек. Нет, пусть уж не умирает.
— Только учтите, Инна, это большой секрет, — предупредил Дронго, — никто не должен знать. Даже ваши подруги. Мы специально распространили слухи, что его убили. А он жив, и врачи надеются, что через несколько дней заговорит.
— И тогда мы наконец сможем уехать? — поняла Инна.
— Конечно, сможете. Он ведь наверняка видел того, кто в него стрелял.
— Странная история, — вздохнула Иннй. — Кому понадобилось убивать сразу обоих братьев? Кажется, все свои вещи я уже собрала.
— Идемте к вашей вилле, — предложил Дронго, — а я позвоню портье, чтобы туда отнесли вещи.
— Надеюсь, это долго не продлится, — пробормотала Инна. — Мне, честно говоря, совсем не хочется здесь оставаться. После случившегося я до сих пор не могу прийти в себя.
— Чем вы займетесь? У вас хоть есть деньги?
— У меня ничего нет. Вернусь в свое модельное агентство. Они меня давно приглашали обратно. Виктор все не пускал. Теперь снова стану манекенщицей, — улыбнулась она.
Они вышли в коридор.
— Скажите, вы не говорили Виктору, что у вас пропала карточка-ключ? — спросил Дронго.
— Сказала, конечно. И попросила сделать новую. А он отмахнулся и со смехом заявил, что найдет мне старую. Я так и не поняла, что он имел в виду.
— А может, он знал, кто взял вашу карточку, и рассчитывал ее снова изъять? Такой вариант вы не допускаете?
— Не знаю, но вообще-то он мог сделать что угодно. Он был непредсказуемым человеком.
— Это еще не основание для убийства, — холодно напомнил Дронго.
— Разумеется. Я просто сейчас подумала, что Виктор точно знал, у кого была моя карточка. И поэтому не стал ее искать. И даже не позвонил портье, чтобы нам дали новую. Он был уверен, что вернет старую. Да-да, именно уверен.
Дронго задумался. Потом взял Инну за руку.
— Обещайте мне одну вещь, — тихо попросил он. Они уже были на улице, спускались по главной дорожке.
— Да, пожалуйста, — удивилась женщина тому, что собеседник сильно сжал ее руку.
— Следите за всеми членами вашей группы. Особенно за женщинами, — попросил Дронго. — Я, как и комиссар, уверен, что убийца скрывается среди вас. Мы просто не можем его пока вычислить.
Инна посмотрела ему в глаза.
— Хорошо, — сказала она, — а почему вы все-таки так уверены, что это не я его убила? Ведь вы понимаете, что у меня могли быть веские основания.
И, не дожидаясь ответа, вырвала руку и пошла к вилле одна. Дронго остался стоять на дорожке.
Через два часа все на курорте уже знали, что второй брат Кошелев лишь тяжело ранен и сейчас находится в больнице. Нашлись даже очевидцы, видевшие его в бессознательном состоянии. Когда перед ужином Дронго проходил мимо последней виллы, он услышал возбужденные голоса женщин.
— Все утверждают, что он жив, — громко говорила Света и так же громко добавила — Не зря говорят, что дерьмо не тонет.
Чуть улыбнувшись, Дронго пошел дальше. Навстречу ему спускался комиссар.
— Надеюсь, больше никаких неожиданностей не будет, — предположил комиссар.
— Не уверен, — очень серьезно ответил Дронго, — мне кажется, что океан ненависти еще не перекрыт кровью.
— Во имя аллаха, — комиссар взмахнул руками, — не нужно так говорить. Мы пустили слух, что младший брат остался жив. Теперь мои люди внимательно следят за домом. Если кто-то попытается бежать, сразу будет схвачен. Мне дали подкрепление из Стамбула, и у убийцы не будет ни единого шанса улизнуть.
— Я опасаюсь другого, — признался Дронго, — он может не сбежать. Он может ударить совсем в другом месте. И так, как мы не предусмотрели. Вот тогда нам будет очень плохо. Третьего убийства нам не простят.
Ни Дронго, ни комиссар еще не знали, что до третьей смерти в группе российских туристов оставалось меньше часа. Но об этом не знал никто, даже убийца братьев Кошелевых.
Поздно вечером, гораздо позже обычного, в отеле начался ужин. Все шепотом передавали последние новости. Говорили, что младший брат остался жив и с минуты на минуту должен прийти в себя в больнице Силиври. А придя в себя, объявить имя убийцы. Отдыхающие, напуганные происшедшими событиями, оглядывались на большой столик, стоявший в конце зала, за которым сидели шестеро членов российской группы.
Дронго и комиссар сидели рядом. Фикрет Явуз за это время еще дважды поговорил с Анкарой, и оба разговора резко поднимали сахар в крови больного диабетом комиссара. Ему не разрешали курить, но он продолжал дымить, не обращая внимания на запреты. Единственное условие врачей, которое он выполнил, — это полный отказ от спиртного. Впрочем, он и раньше не особенно им злоупотреблял, предпочитая местную водку, разбавленную водой. Но после запрета врачей благоразумно отказался и от этого. Мусульманину легче было выполнять подобный наказ. Получалось, что он еще и совершает богоугодное дело.
— Они почти ничего не едят, — заметил комиссар, хмуро посмотрев на сидящих поблизости русских. — Вы думаете, наша уловка уже сработала?
— Пока не знаю. Но в любом случае ясно одно: все шестеро уже слышали про Юрия и вполне могут предполагать, что он еще жив. Что вы рассказали менеджеру?