— Олег Молчанов — наш финансовый директор, а Рауф — просто компаньон.
— Вы раньше бывали в Турции?
— Один раз, проездом, когда путешествовали на теплоходе, — вспомнил Юрий.
— Кого вы подозреваете в совершенном преступлении?
— Конечно, Рауфа, — сразу выдохнул не сомневающийся Юрий. — Этот ублюдок поспорил с моим братом во время ужина и даже угрожал ему, сказал, что обязательно его прибьет. А потом пришел и убил его.
— Почему вы так считаете?
— А кто еще? — удивился Юрий. — Я его брат. Наш Олег даже муху убить не сможет. Женщины не в счет. Или вы думаете, что кто-то из служащих пробрался сюда, чтобы убить моего брата? Конечно, нет. Это мог быть только Рауф.
— Вы узнаете этот нож? — спросил комиссар, показывая на лежавший на столе в целлофановом пакете нож, которым был убит Виктор.
— Конечно, узнаю, — кивнул Юрий, — это нож моего брата, который купил его в день приезда в Стамбул. Нам сказали, что в Аксарае, по-моему, так называлось это место, есть магазин, торгующий хорошими охотничьими ножами, и мы пошли туда за покупкой. Это его нож.
Комиссар бросил взгляд на своего добровольного переводчика и едва заметно кивнул ему. Дронго точно вычислил. Нож действительно принадлежал самому убитому.
— Вы были все вместе?
— Да, мы вместе гуляли.
— Сколько таких ножей вы купили? — спросил уже сам Дронго.
— Один, — удивился Юрий, — мы хотели купить два, но в магазине еще одного такого не оказалось. Поэтому мы взяли только один. Они делают эти ножи исключительно на заказ.
— А зачем Рауфу было убивать вашего брата? — спросил Дронго. — Я сидел рядом с вами за столом и слышал, как ваш брат нападал на него, требуя что-то сделать. Лишь после этого произошел разрыв между вашим братом и его компаньоном. И ничего особенно не случилось. Просто Рауф нагрубил ему, а он в свою очередь швырнул стакан.
— Ты что, шпионил за нами? — разозлился Юрий. — Откуда ты все знаешь?
— Я же говорю, что сидел рядом.
— Ну и заткнись, если такой ушастый. Тебя сюда переводчиком позвали, а не осведомителем, — огрызнулся Юрий. — Тоже мне, доносчик чертов. Паскуда.
Дронго вдруг резко выбросил руку, и Юрий, получив сильный удар по лицу, отлетел в другой конец комнаты.
— Что произошло? — спросил ничего не понявший комиссар.
— Ничего, — успокоил его Дронго, — просто этот тип позволил себе немного пофантазировать на мой счет.
Он посмотрел на встававшего с пола Юрия.
— Во-первых, не нужно со мной разговаривать, — холодно заметил Дронго, — в таком хамском тоне. А во-вторых, насчет доносчика и паскуды. Я ведь не называю паскудством твое приставание к подружке старшего брата, когда ты тискал ее на задней дорожке, отлично зная, что Виктору это не понравится.
Юрий изумленно взглянул на него.
— А это ты откуда знаешь? — испуганно спросил он. — Инка рассказала?
— Я все слышал сам, — брезгливо ответил Дронго, — моя вилла находится как раз там, где вы беседовали.
Юрий молча подошел к столу и сел на стул, не сказав больше ни слова.
— Сколько лет вы знакомы с Рауфом? — спросил комиссар. Дронго перевел вопрос.
— Лет пять, — равнодушно ответил Юрий, уже не глядя в его сторону.
— И вы считаете, такой человек может совершить убийство?
— Не знаю. — После стычки с Дронго у Юрия явно пропала охота разговаривать.
— А кто еще, по-вашему, мог совершить это убийство?
— Не знаю. Кому охота было убивать Виктора, — раздраженно ответил Юрий, — у нас не было никаких врагов.
— Кто-нибудь из женщин мог его убить? — вдруг спросил комиссар. Дронго покосился на него, но все-таки перевел и этот вопрос.
Юрий вскинул на него удивленные глаза.
— Из женщин? — спросил он. — Нет, не думаю. Зачем им было убивать Виктора? Нет, — повторил он твердо, — не может такого быть.
— Чем занимается ваша фирма?
— Торгуем нефтепродуктами, — неохотно сообщил Юрий.
Комиссар, которому Дронго перевел этот ответ, удовлетворенно кивнул.
— Какой у вас оборот?
— Это коммерческая тайна, — усмехнулся Юрий и, подумав, сказал: — Большой. Многомиллионный. Но это не имеет отношения к убийству Виктора.
— Кто теперь станет руководителем фирмы? — спросил комиссар.
— Наверное, я, — ответил Юрий и, снова немного подумав, быстро сказал: — Но я не убивал своего брата. Я ведь не совсем идиот. У меня есть алиби. Сначала я купался в бассейне, где меня видели несколько человек, потом сидел в баре со Светланой, это такая блондинка из нашей группы, а потом встретил на задней дорожке Инну. Ну, этот разговор ты слышал, — сказал он Дронго. — Нет, я его не убивал.
— Никто тебя в этом не обвиняет, — ответил вместо комиссара Дронго, — просто мы хотели узнать про вашу фирму.
— Он свободен, — разрешил комиссар, — но пусть будет готов завтра поехать с нами в морг. Мы должны подписать все документы.
— Хорошо, — согласился Юрий и, уже вставая, вдруг сказал: — Если это сделал Рауф, то я его лично придушу.
— Что он сказал? — спросил заинтересовавшийся комиссар.
— Пообещал отомстить возможному убийце, — перевел Дронго.
В коридоре послышался шум.
— Приехал русский консул, — доложил вошедший полицейский.
— Кажется, нам не дадут спокойно работать. — Комиссар посмотрел на часы. — Уже двенадцатый час ночи. Он вполне мог приехать и утром. Позови его, — разрешил он полицейскому, поправляя изжеванный и замасленный галстук.
Сотрудник из российского консульства нервничал еще больше, чем комиссар. Конечно, это был не сам генеральный консул. В последнее время в Стамбуле и вокруг него находилось несколько тысяч российских граждан, и сотрудники консульства просто физически не успевали реагировать на все проблемы своих соотечественников. А по всей Турции отдыхающих и покупающих россиян были десятки и сотни тысяч, что делало задачу их защиты чисто декларативной.
Но это не очень волновало сотрудников посольства в Анкаре, генерального консульства в Стамбуле и консульств в других городах. Система туризма и приема «челноков» была так идеально отлажена в Турции, что почти не требовала вмешательства российских дипломатов. И случавшиеся досадные срывы или чрезвычайные происшествия воспринимались именно как чрезвычайные случаи, к которым относились с опаской и плохо скрываемой досадой.