– Официально заявляю, что не дотронулся до нее даже пальцем! – возмущенно запротестовал Мефисто.
– Тогда это, может быть, Пис? На вашем месте, Мефисто, я бы тщательнее выбирал слова. Более того, лично я предпочел бы быть тем, кто оставался на сцене и взял драгоценности.
– Что вы хотите этим сказать?
– Предпочел бы быть обвиненным в краже, чем в простом факте присоединения к зрителям.
– Я ни на секунду не покидал сцены, клянусь в этом! – воскликнул Мефисто.
– Я тоже! – завопил Пис. – И так как весь вопрос в освещении, то я утверждаю, что когда свет потух во второй раз, то это сделал не я, я ни при чем. Свет выключил кто-то другой!
– Кто же из вас двоих взял бриллианты?
Они отреагировали сразу же:
– Бриллианты?!
– Да, бриллиантовое колье, которое было на Жоан Крег. Когда свет зажегся, его больше не было на шее девушки. Кто это дошел до такой гнусности, что воткнул ей в спину нож, прежде чем сорвать колье?
Рожа Мефисто постепенно приобретала такой же серый цвет, как и у Писа.
– Я не касался этой девушки! – заголосил иллюзионист. – Клянусь! Я не покидал сцену ни в первый, ни во второй раз, когда потух свет.
– Наверняка это был ты, – вздохнул Пис, – потому что это был не я.
– Проклятый лгун! Грязная морда!..
Мефисто хотел врезать своему помощнику, но промахнулся. Вмешался Полник, который не без деликатности хлопнул Мефисто по затылку коротким ударом и парализовал нервную систему фокусника, но не лишил его сознания.
– В данный момент это не имеет никакого значения. – Я пожал плечами. – У нас будет достаточно времени заставить их сказать правду, когда они будут в каталажке… К тому же кто бы ни был убийцей, другой все равно станет его сообщником. – Я указал пальцем на дверь. – Уведи их, сержант. Запри где-нибудь, где нет окон и хорошо закрываются двери. В котельной, например. Там не очень чистый воздух, но зато тепло.
– Хорошо, лейтенант.
Полник вытащил свой пистолет из кобуры под мышкой.
– Вперед, оба! Ну, быстро!
Когда сообщники пересекли порог, Пис показался еще меньше ростом. У Мефисто был вид фокусника, который случайно превратил золото в олово и теперь не знает, как произвести обратную реакцию.
Скоро Полник вернулся.
– Они в котельной, – доложил сержант и дал ключам упасть на письменный стол. – Боже мой! Снимаю перед вами шляпу, лейтенант! Тонкая работа! Сказать по правде, я даже не заметил этого бриллиантового ожерелья.
– В данном случае объяснение очень простое, и тебе не надо извиняться.
– Объяснение?
– Никакого ожерелья не было.
Томная блондинка одарила меня такой улыбкой, которая растопила бы и статую.
– Тысячу благодарностей, лейтенант! Я спрашивала себя, куда же они делись? Можно потерять одну серьгу, не заметив этого, но две! Где вы их подобрали?
– Да где-то там… Ведь они дорогие, не правда ли?
– Около пяти кусков, полагаю. Мне подарил их папа на последний день рождения.
Каролин Партингтон, сидящая напротив меня, переменила платье после нашей последней встречи. Теперь она была в сером шерстяном, прилегающем к телу так же, как раньше эта шерсть в самом примитивном виде прилегала к баранам. Я подумал, что, вероятно, шерсти нравится ее нынешнее местонахождение.
– Вы знали Жоан Крег и Ненси Риттер?
– Разумеется. Ненси была моей ближайшей подругой.
– Вы можете предположить, из-за чего ее убили?
Это был сакраментальный вопрос, и на этот раз я не ожидал ничего, кроме отрицательного ответа.
– Могу представить себе около дюжины причин, – кокетливо улыбнулась Каролин. – Бывали дни, когда я, так спокойно сейчас разговаривающая с вами, могла убить ту или иную подругу.
– Почему?
– Вы так наивны, лейтенант, – небрежно проговорила Каролин. – Этот дом – настоящий гарем, в котором лишь четверо мужчин. Профессору Колеману более шестидесяти лет. И лакомых кусочков, которые приходятся на всех нас, всего-то три. Один из них Лапу, сорока пяти лет, но у него ревнивая жена, так что остаются двое. Двое мужчин на пятьдесят девиц, свободных в обращении, и вдобавок в самом соку, обремененных лишь частными уроками. Вы уяснили создавшуюся ситуацию?
– Я не рассматривал это дело под таким углом зрения. Полагаю, что только Пирс является существом, о котором мечтают все дамы.
– Да, Пирсом многие бредят, но и Диксом тоже.
– Вы смеетесь?
– Лейтенант, это же очевидно! Все горлицы так и воркуют возле Дикса. Вероятно, он будит материнские инстинкты, но факт остается фактом – Дикс имеет успех.
– И вы сказали, что именно по этой причине способны убить подругу?
– Совершенно верно, ужасная конкуренция.
– Когда та или другая получает билет?
– Приглашаются на свидание, если вам непонятно.
Вы понимаете по-английски или нет?
– Более или менее, продолжайте…
– Вы напоминаете мне мою бабушку, лейтенант! Постарайтесь вспомнить язык вашей юности, чтобы вас можно было понять.
– Чувствую, что скоро окажусь среди сумасшедших, и, вероятно, довольно скоро.
– Вы просто прелесть, лейтенант! Не хочу, чтобы вы пускали слюни в сумасшедшем доме. И я сделаю что угодно, дабы помочь вам в этом деле.
– Благодарю за комплимент, но вы опять напомнили мне, что я развалина.
– Это верно, но смотритесь вы хорошо, на тридцать, – честно призналась она, – и у вас прекрасные возможности.
– У меня скрытые возможности и способности. Парик тоже хорошо помогает делу. И если вы захотите посмотреть поближе мои зубы, я их выну, чтобы показать вам.
– Тем не менее вы меня покорили, – с нежностью промолвила Карелии.
После этих слов я сразу закурил сигарету и наполнил свои старые легкие едким дымом, спрашивая себя, не достаточно ли я пожил, чтобы купить себе надгробный камень.
– Прошу вас, – осторожно произнес я, – не будем менять тему разговора. Этой ночью мне предстоит поговорить еще со столькими людьми! Будем придерживаться фактов.
– Ладно, лейтенант, пока не буду вас соблазнять.
Я говорила, что мы рвали на части этих двоих мужчин.
И поверьте, в подобном курятнике наши чувства очень сильны.
– Вы серьезно утверждаете, что одна из вас могла совершить эти два преступления только из-за того, чтобы девушки не попали на свидание с преподавателем?