— Робба Старка придушили подушкой?
— Думаю, его убили стрелой на свадебном пиру Эдмара Талли — замысел был таков. В поле мальчуган был чересчур осторожен — он держал своих людей в строгости и окружал себя телохранителями.
— Значит, лорд Уолдер убил его под собственным кровом, за собственным столом? — Пальцы Тириона сжались в кулак. — А леди Кейтилин?
— Должно быть, тоже убита. В письме сказано «пара волчьих шкур». Фрей намеревался взять ее в заложницы, но, как видно, не сумел.
— Вот тебе и законы гостеприимства.
— Их кровь на руках Уолдера Фрея, а не на моих.
— Уолдер Фрей — злобный старикашка, который занят только тем, что ласкает молодую жену и перебирает в уме все нанесенные ему обиды. Не сомневаюсь, что этого страховидного цыпленка высидел он, но он никогда бы не осмелился на такое, если бы ему не пообещали защиту.
— А как поступил бы ты на моем месте? Оставил юнца в живых и сказал лорду Фрею, что не нуждаешься в союзе с ним? Это привело бы старого дурака обратно в объятия Старков и стоило бы нам еще одного года войны. Объясни мне, почему убить десять тысяч человек на поле битвы — это благородно, а дюжину за обеденным столом — нет? — Тирион не ответил, и лорд Тайвин продолжал: — Победа досталась нам дешево, с какой стороны ни взгляни. Риверран, когда Черная Рыба сдастся, будет пожалован сиру Эммону Фрею. Лансель и Давен женятся на девицах Фрей, Джой, когда подрастет, выйдет за одного из побочных сыновей лорда Уолдера, а Русе Болтон станет Хранителем Севера и привезет домой Арью Старк.
— Арья Старк? — Тирион склонил голову набок. — И Болтон? Мне следовало догадаться, что у Фрея недостало бы духу действовать одному. Но Арья… Варис и сир Джаселин разыскивали ее больше полугода. Она наверняка мертва.
— Ренли тоже был мертв — до Черноводной.
— Что вы хотите этим сказать?
— Возможно, Мизинец добился успеха там, где вы с Варисом потерпели неудачу. Лорд Болтон женит на этой девочке своего бастарда. Пусть себе Дредфорт сражается с островитянами — быть может, Болтону удастся вернуть назад еще кого-то из знаменосцев Старка. По весне они все выбьются из сил и созреют для того, чтобы склонить колено. Север перейдет к твоему сыну от Сансы Старк… если ты окажешься настолько мужчиной, чтобы зачать его. Помни, что не одному Джоффри предстоит лишить невинности молодую жену.
Тирион помнил — но надеялся, что отец об этом забыл.
— И когда же, по-вашему, настанет наиболее благоприятное время? — едко осведомился он. — Когда это лучше сделать — до того, как я скажу ей, что мы убили ее мать и брата, или после?
Могло показаться, что король не расслышал то, что ему сообщили. На его лице не отразилось ни радости, ни гнева, ни даже облегчения. Станнис, крепко сцепив зубы, продолжал смотреть на свой Расписной Стол.
— Ты уверен? — только и спросил он.
— Сам я тела не видел, ваше величество, — ответил Салладор Саан, — но все львы в городе скачут и пляшут. В народе эту свадьбу прозвали Красной. Утверждают, будто лорд Фрей отрубил юноше голову, а на ее место пришил голову его лютоволка, прибив к ней корону. Его леди-мать тоже убили и бросили, раздев донага, в реку.
И это произошло на свадьбе, думал Давос. Молодой король сидел за столом своего убийцы, был гостем под его кровом. Фреи навлекли на себя проклятие. Он заново ощутил запах горелой крови и увидел, как корчатся на углях пиявки.
— Он пал жертвой гнева Владыки, — провозгласил сир Акселл Флорент. — Рука Рглора его покарала!
— Слава Владыке Света! — пропела королева Селиса, худая, угловатая, с большими ушами и усиками над верхней губой.
— Стало быть, у Рглора руки трясутся от старости? — молвил Станнис. — Здесь видна работа Уолдера Фрея, а не кого-то из богов.
— Рглор сам избирает свои орудия. — Рубин на шее Мелисандры светился красным огнем. — Пути его окутаны тайной, но ни один человек не может противиться его огненной воле.
— Ни один! — воскликнула королева.
— Уймись, женщина. Ты не у молитвенного костра. — Станнис продолжал изучать Расписной Стол. — Волк не оставил наследников, зато у кракена их слишком много. Львы сожрут их, если только… Саан, мне понадобятся самые быстрые твои корабли для доставки послов на Железные острова и в Белую Гавань. Я предложу им прощение. — Стиснутые челюсти показывали, как не под душе ему это слово. — Полное прощение для тех, кто раскается в своей измене и присягнет своему законному королю. Они должны понять…
— Они не поймут, — тихо сказала Мелисандра. — Я сожалею, ваше величество, но это еще не конец. Новые лжекороли явятся, чтобы возложить на себя короны умерших.
— Новые? — Во взгляде Станниса читалось желание задушить ее. — Новые узурпаторы? Новые изменники?
— Я видела это в пламени.
Королева приблизилась к мужу.
— Владыка Света послал Мелисандру, чтобы вести тебя к славе. Молю тебя, прислушайся к ней. Священное пламя Рглора не лжет.
— Ложь бывает разной, женщина. Это пламя, даже если оно и правдиво, любит дурачить людей.
— Муравей, который слышит слова короля, не понимает их смысла, — сказала Мелисандра, — и все мы — лишь муравьи перед огненным ликом бога. Если я порой принимаю пророчество за предостережение, а предостережение за пророчество, вина лежит на чтице, а не на книге. Но одно я вижу ясно: послы и помилования принесут вам не больше пользы, чем пиявки. Вы должны дать стране знак — знак, который послужит доказательством вашей силы!
— Силы? — хмыкнул король. — У меня тысяча триста человек на Драконьем Камне и еще триста в Штормовом Пределе. — Все остальное, — он обвел рукой Расписной Стол, — находится в руках моих врагов. У меня нет флота, не считая кораблей Салладора Саана, нет денег, чтобы заплатить наемникам, нет надежд взять богатую добычу, чтобы привлечь к себе вольных всадников.
— Лорд-муж, — сказала королева, — у тебя больше людей, чем было у Эйегона триста лет назад. Тебе недостает только драконов.
Станнис бросил на нее мрачный взгляд.
— Девять магов пересекли море, чтобы вывести драконов из хранившихся у Эйегона Третьего яиц. Бейелор Благословенный молился над своими полгода. Эйегон Четвертый строил драконов из дерева и железа. Эйерион Огненный выпил дикого огня, чтобы преобразиться в дракона. И что же? Маги потерпели неудачу, молитвы Бейелора остались без ответа, деревянные драконы сгорели, а принц Эйерион скончался в муках.
— Никто из них не был избранником Рглора, — стояла на своем королева. — Красная комета не пересекала небеса, чтобы возвестить об их пришествии. Ни один из них не владел Светозарным, красным мечом героев, и ни один не уплатил нужную цену. Внемли леди Мелисандре, милорд: только смертью можно уплатить за жизнь.
— Мальчик? — гневно бросил король.