— А у нас на селе, бабушка рассказывала, девки на свиданку под длинную юбку ещё и батины штаны надевали. И вязали намертво в трёх местах — на поясе и под коленками. Тогда уж можно и на танцы, и вдоль реки погулять, и за коровником целоваться. Парень как разохотится, в лифчик залезет, а под юбку… фигу ему! Там мало что на шесть морских узлов всё завязано, так ещё и у парней при виде мужских штанов всё… это… опадало, короче… Не, честно, мне бабушка сама рассказывала!
— А у меня, прикиньте, сестра старшая (!) была свято уверена, что девственность можно пробить только чистым этим… Ну, короче, чтоб без презерватива! Иначе, типа, не прорвёт, он соскальзывать будет, а она самовосстанавливаться! Прикиньте, а?!
— А моя мама вечно пытается убить моего мужа, — жалуясь, внесла свою лепту моя Азриэлла. — Он на неё уже и капканы ставил, и из ружья стрелял, и уговаривал по-хорошему, ничего не помогает. Один раз она даже уговаривала меня подержать его ноги, пока она его душит…
— Ну и? — как-то разом заинтересовались все, видимо, тема была в чём-то близка сердцу каждой.
— Мы почти его загасили, прежде чем поняли, что это не мой муж с работы вернулся, а его начальник в гости пришёл! А мы ему с порога — скатерть на голову и душить! Ой, девочки, было так весело-о…
Я лихорадочно сглотнул. Эта реальная история долгие годы лежала чёрным пятном на моём безукоризненном послужном списке, отодвинув повышение по карьерной лестнице аж на несколько столетий. Хорошо ещё шеф у нас не злопамятный…
То есть незлопамятных шефов, разумеется, не бывает по определению, иначе он просто не удержится на руководящей должности. Но, видимо, мои так его отходили, что каким-то образом сместили извилины (обе!) в его начальственной голове. Шеф простил им всё. Меня запомнил и старался чрезмерно не угнетать. До сих пор в тех случаях, когда обычно по пятницам весь коллектив лижет ему задницу (образно выражаясь), я отделываюсь каким-нибудь очередным невыполнимым заданием с непременным столкновением либо с Альбертом, либо с любым другим дежурным ангелом быстрого реагирования.
Я вру. Насчёт «образно выражаясь», но всё остальное так и есть.
— А моя мама до меня сделала шесть абортов и, когда ходила мной, постоянно пила шампанское, вечно поскальзывалась на ровном месте и падала. Зато я с детства такая смешливая, девки… До сих пор, как муж разденется, так и укатываюсь!
P.S.
Мы с Альбертом сидели в том маленьком кафе, и, быть может в первый раз на моей памяти, наш разговор шёл полушёпотом, на самых пониженных тонах.
— Слушай, по-моему, ваши всё-таки погорячились с этим первородным грехом.
— В каком смысле, друг мой?
— Понимаешь, братан, я вчера полдня провёл с Азриэллой в женской консультации. Такого… всякого… наслушался, не перескажешь, но… Я не понимаю. Они же все… они женщины, Альберт, они спасительницы всего человеческого рода, а не инкубаторы с комплексом первородного греха!
— Абифасдон… помягче на поворотах.
— Какого чёрта?! Ты же ангел, ты должен понимать святость женщины!
— Шепчи менее эмоционально, — попросил он, я глотнул коньяка и кивнул.
Мы посмотрели друг на друга. В его ясных, голубых, как небо над облаками, очах отражалось немое восхищение всем мирозданием и каждой песчинкой, рождённой созидательным духом Всевышнего. Что он видел в моих глазах, не знаю…
— Во-первых, не критикуй Ветхий Завет, иначе…
— Получу по зубам.
— Верно.
— Но проблема от этого не исчезнет.
— Тоже верно, — согласился он. — Во-вторых, недаром было сказано Петру: «Всё, что ты назовёшь истиной на земле, будет истиной и на небесах…» Поэтому первородный грех никто не отменял.
— Да уж, Пётр был кремень-мужик, камень, скала…
— Павел разделял его взгляды на женщин, но речь не об этом. Третье: давай на компромисс?
— Компромисс в вопросах веры между ангелом и демоном?! Я не ослышался?!!
— Компромисса в вопросах веры быть не может, — мягко осадил он, даже не играя мускулами. — Предлагаю компромисс исключительно между нами и исключительно по женскому вопросу.
— Это как? — сразу заинтересовался я.
— Приход Христа искупил вековые грехи человечества и ознаменовал начало новой эры. Давай устно договоримся, что непорочное зачатие Девы Марии в свою очередь искупило понятие первородного греха у всей женской половины населения?
Я подумал и поднял стопку. Альберт также взял чашку с капучино, мы церемонно чокнулись. За женщин! Я не понимал их никогда и после похода в женскую консультацию перестал что-либо понимать о них вообще. Кроме того, что именно они — хранительницы жизни на земле. И это свято. Для всех. Навсегда. Аминь!
P.P.S.
— Как Азриэлла?
— Передаёт тебе привет. А как твоя?
— О, напомнил. Моя сказала, что ты звонил ей с непристойными предложениями?
— Ну… было пару раз, так я…
Короче, он всё-таки выбил мне зуб. И это правильно, а что ещё ожидать от встречи ангела и демона?! Но вторая рюмка коньяка шла уже за его счёт.
— Что ещё взять? — уточнил я, держа телефон у уха левой рукой, а правой быстро записывая указания Азриэллы. — Какие витамины? Комплексные? Сколько килограммов? Ладно-ладно, спрошу у врача сам, только не нервничай. Что ещё? Мне?! А мне зачем, мы же сейчас не… ну то есть… хорошо. Как скажешь, дорогая, возьму себе тоже. Нет, я понял, тоже — это не значит такие же, я возьму другие. Да, для здоровья мужчины. Нет, это не значит, что, принимая их, я кинусь тебе изменять. Нет. Нет! Как хочешь… А при чём тут твоя мама? Да пусть приезжает, жалко, что ли… Патроны есть, капкан я регулярно смазываю, яд ты недавно сама покупала, пусть едет, я только рад! Честно. Да, я правда буду рад её видеть. Что ещё, милая? И я тебя целую! Нет, с Альбертом сегодня не встречаемся. Я уже скоро, куплю витамины и домой…
Отключив связь, я покачал головой вправо-влево до хруста в шее. В последнее время стал всё чаще ловить себя на ломоте в костях — то ли отложение солей, то ли назревающий остеохондроз. Давно надо бы записаться на тайский массаж или походить к хорошему мануальному терапевту. А заодно уж и к психиатру, похоже, у меня уже стресс начинается. Сердце колотится как бешеное, пальцы дрожат, левое нижнее веко дёргается. Сплю плохо и мало. Непозволительно много пью.
Точно стресс. Лечиться надо, но нам, демонам, больничный не положен, разве только упросить Альберта сломать мне обе ноги — и отдохнуть недельку-другую в инвалидной коляске. Альберт свой парень, уж он мне в такой-то мелкой услуге точно не откажет! Хотя, конечно, есть риск, что увлечётся, у ангелов оно запросто.
Он у нас спортсмен-культурист, каратист, тхеквондист, ещё кто-то там, у него одних разноцветных поясов от восточных единоборств, как у приличного пижона — галстуков! Отметелит сверх плана, а мне оно так уж надо? Нет. Ша, я передумал, я уж как-нибудь так перетопчусь со своим стрессом…