– Эй, вы там!.. Народ!.. Есть кто живой?!.
– Чё блажишь? – спросило переговорное устройство. Мужик вздрогнул, кинулся к окошку сторожки и попытался в него заглянуть, но сторожка была ещё не достроена и не отапливалась – добры молодцы, караулившие особняк от непрошеных визитёров, сидели внутри, в тепле. Приехавший понял, что сторожка пуста, и завопил так, что его безо всякого микрофона было слышно не только в особняке, но, наверное, и в окрестных домах:
– Ребята, если кто курит, гасите сигареты! Скорей… Взлететь захотели?
Сидевшие внутри с некоторым запозданием уловили связь его истошных призывов с маячками и надписью на машине. У одного из троих, Мошки, перед окнами городской квартиры когда-то даже полыхала ярким неоном надпись: «При запахе газа звоните 04». Теперь надпись сняли и вместо неё водрузили бутафорскую кофейную кружку, но то, что «04» соответствует запаху газа, парень запомнил накрепко. Сигареты на всякий случай были погашены, и Мошка нехотя влез в свой «пилот», чтобы, втянув голову в плечи, пробежаться к воротам.
– Чё темнуху лепишь, фуфлогон? – спросил он недовольно. – Какой газ? Не пахнет ничем!
Аварийщик посмотрел на него как на полоумного. Потом живо раскрыл чемоданчик, вытащил фирменного вида прибор и, откинув крышечку, направил устройство в сторону дома:
– А это видал?
Стрелка прибора плавно пересекла всю шкалу и уткнулась в ограничитель. Секунду спустя запищал зуммер, вспыхнула красная лампочка. Допрос двоечника продолжался:
– А при безопасной концентрации сколько должен показывать?! Ну?!.
– Так ведь не пахнет, – повторил Мошка по-прежнему недоверчиво, хотя и без прежней уверенности.
– Мать моя женщина, – тихо простонал газовщик, не иначе, вынужденный объяснять прописную истину пятидесятому за день клиническому идиоту. – Да и не пахнет он ничем, газ-то!!! В него вещества специальные для запаха добавляют!!!
– А как же… – начал изумлённый Мошка, но газовщик перебил:
– А вот так же!.. Химзаводы стоят, денег ни хера, а тебе пахло чтоб?.. С Третьей Тарховской только-только «скорую» проводили, довезут или нет… Присоединиться охота?!
Присоединяться было неохота. Мошка выволок из-за пазухи уоки-токи:
– Пацаны, тут… ну…
Первым вышел наружу Тосол, за ним, чуть отстав, появился похожий на девушку Никита. «Тёзка» упрямого пленника. Он спускался в подвал и обязан был по крайней мере замаскировать люк ковром.
– Двери-то не закрывайте!.. – взвыл аварийщик. – Пока машина придёт, пускай сквозняком хоть вытягивает…
– Аквариум замёрзнет, – буркнул «тёзка». – Тебя за карасей платить заставят?
– Валяй запирай, нет вопросов. – Мужик в комбинезоне с тихим отчаянием махнул рукой, потом опять включил свой прибор, и тот заверещал, кажется, даже пронзительней, чем в первый раз. – Аквариум, конечно, дело важное. Дом взлетит – да и хрен с ним, зато рыбки живёхоньки…
Кикбоксер что-то прикинул про себя и оставил дверь распахнутой настежь.
– Набирается-то откуда? – спросил Мошка. – Техника по этому делу вся фирменная… плита там, ё… и ваши мастера ставили, бабок немерено слупили… А оно что теперь?
– Трубы! – Аварийщик притопнул ногой по мёрзлой земле. – Такие трубы говённые, что – мамочка моя мама… Он и прёт из-под земли, то тут, то там… Может, слышали, под Новый год в Кронштадте рвануло?.. Вы, пацаны, народ, вижу, серьёзный, генподрядчика бы поймали да…
Все трое тотчас ощутили лишённую цвета и запаха смерть, грозившую незаметно подобраться к ним из-под земли, и невольно отступили от дома на шаг или на два. Кулаки, нож, пистолет – это было понятнее!..
Тосол же припомнил, как его отчим проверял, «сифонит» или нет на кухне газовый кран. Зажигал спичку и водил ею в воздухе около крана, прислушиваясь, не трещит ли огонёк. Тосолу пришло в голову использовать методу приёмного родителя: неведомый прибор, показывавший чёрт знает какую фигню, внушал смутное недоверие. А тут – всё сразу ясно. Тосол вытащил зажигалку.
– Эй, эй!.. – Аварийщик так и шарахнулся к своей «Ниве». – Эй, ты погодь, я на пятьсот метров отъеду, и тогда – с Богом…
Тосол замер в раздумье, аварийщик же, косясь на него, нажал кнопку маленькой рации:
– Никодимыч, я на месте… тут, слушай, свищет вовсю, прибор аж зашкаливает…
– Людей вывел? – долетело в ответ сквозь треск и шумы.
– Так точно, – газовщик вдруг накрыл микрофон горстью и кивнул в сторону дома: – Кто там ещё, скажите им, пускай ноги в руки!..
– Да все здесь, – буркнул Мошка.
– Машину когда ждать? – закричал в рацию газовщик.
«Тёзка» решительно выдернул у него аппарат:
– Вы там, разэтак, что вообще происходит? Для начала его устало обматерили, попутно представившись заместителем начальника управления газификации по Ленобласти Александром Никодимовичем Кесселем. Потом «тёзке»-Никите доходчиво растолковали, что завтра в программе «Время» запросто могут показать очень интересный сюжет. В разделе трагедий и катастроф. С живописными кадрами большого огненного столба, отражающегося в Сестрорецком Разливе…
– Мы охрана тут, – сурово объяснил «тёзка», когда наконец сумел вставить словечко. – Авария не авария, а посторонних в дом пустим, только когда начальник позволит…
И продиктовал номер базылевской «трубы». В ответ его снова обматерили в самых лучших традициях, добавив, что такую охрану надо вешать за определённое место, посулились пустить хозяев дома по миру штрафами, велели ждать звонка – и объявили конец связи.
Газовщик забрал свою рацию и закинул её на сиденье машины:
– Ну, вы, пацаны, как хотите, а мне ещё восемь точек надо объехать… – Потом оглянулся на особняк: – Так вы всё, что ли, там выключили? Внутри?..
– Всё, – сказал «тёзка».
– Да всё вроде… – пожал плечами Тосол.
– Точно все – или «вроде»? – рассвирепел газовщик. – Вы-то себе взлетите – и в рай, а я, значит, из-за вас на нары садись?
Парни переглянулись.
– Проверить бы… – неуверенно начал Мошка.
– Не ссы, – придержал его «тёзка». – Ему надо, сам пускай и идёт. У него вон и противогаз есть…
Для пленников, запертых в подвале, предшествующие события выглядели совсем по-другому. Вспыхнули неблагословенной зарёй прожекторы по углам, и над головами заскрипел открываемый люк…
– Они?.. – Даша прижалась к Никитиной спине, её затрясло. – Они? Это они?..
Никита не ответил, лишь дыхание яростно сипело и свистело в отбитых лёгких. Он медленно подобрал под себя ноги, пытаясь приподняться хотя бы на корточки. Поза вышла скособоченной и неловкой, потому что пальцы на ногах остались не все, а те, что оставались, были поломаны, и браслет на перебитой руке не просто мешал встать – почти совсем не давал двигаться. Даша судорожно стягивала на себе куртку, чувствуя, как от страха и слабости накатывает дурнота.