Регина отвечала со следующей почтой. На другое утро Амелиус получил от нее очаровательное письмо. Она никогда не любила его так горячо, она страстно желала его видеть и упросила мистрис Ормонд поехать домой и заступиться за нее перед дядей и теткой. Они должны были вернуться вместе в Лондон на следующий день. Амелиус может ее увидеть, если зайдет во время вечернего чая.
На другой день, около четырех часов, Амелиус оканчивал свой туалет, когда ему доложили, что его желает видеть молодая особа. Гостья была Феба. Она поднесла платок к глазам и предалась горести, смиренно подражая своей барышне.
– Боже мой, – воскликнул Амелиус, – уж не случилось ли что с Региной?
– Нет, – пробормотала Феба под платком, – мисс Регина дома и совершенно здорова.
– Так о чем же вы плачете?
Феба забыла о своей роли и отвечала, разразившись рыданиями:
– Я погибла, сударь!
– Что вы хотите этим сказать? Кто вас погубил?
– Вы.
Амелиус вздрогнул. У него не было никаких отношений с Фебой, кроме денежных. Она была видная, красивая девушка с хорошенькой фигурой. Физиономист заметил бы дурные черты в линии ее бровей и рта. Хотя Амелиус не был физиономистом, он слишком любил Регину, чтобы обращать внимание на кого бы то ни было. Только люди за сорок лет могут, ухаживая за госпожой, не пренебрегать и служанкой.
– Садитесь, – сказал Амелиус, – и объясните мне, что все это значит?
Феба села и вытерла глаза.
– Мистрис Фарнеби ужасно со мной поступила, – начала она и остановилась, подавленная воспоминанием об оскорблении, нанесенном ей. Она была слишком рассержена, чтобы следить за собой. Мстительный характер девушки отразился на ее лице. Амелиус заметил перемену и почувствовал сомнение насчет того, достойна ли она того места, которое занимала до этого дня в его уважении.
– Вероятно, вышло какое-нибудь недоразумение, – сказал он. – Когда же мистрис Фарнеби могла вам что-нибудь сделать, вы только что вернулись в Лондон?
– Извините, сэр, мы вернулись раньше, чем думали. У мистрис Ормонд было дело в Лондоне, и она отпустила мисс Регину у подъезда почти два часа тому назад.
– Ну?
– Ну, сэр, не успела я снять шляпу и шаль, как мистрис Фарнеби прислала за мной.
– Вы разложили свои вещи? – спросила она. Я ответила, что еще не успела этого сделать.
– Не трудитесь раскладываться, сказала она, вы не находитесь более в услужении мисс Регины. Вот ваше жалованье. Я прибавила вам жалованье за месяц, вместо обычного предупреждения.
Я только бедная девушка, но я рассердилась и заговорила так же прямо, как и она.
– Я могу знать, – сказала я, – за что мне так невежливо отказывают. Я не в состоянии повторить, что она ответила. У меня кровь кипит, когда я думаю об этом, – сказала Феба с мелодраматическим жаром. – Нас кто-то выдал, сударь. Кто-то донес мистрис Фарнеби о вашем тайном свидании с мисс Региной в саду и о деньгах, которые вы мне дали. Мне кажется, мистрис Ормонд виновата во всем: помните никто не знал, где она, когда я думала, что она толкует с кухаркой в доме. Верного я вам ничего не могу сказать. Я знаю только, что со мной говорили, как с самой низкой женщиной. Мистрис Фарнеби отказывает мне даже в рекомендации. Она даже сказала, что пошлет за полицией, если я не оставлю дом через полчаса. Как я могу найти другое место без рекомендации? Я погибшая девушка – вот что я такое – и все через вас! – И она разразилась рыданиями.
Чтобы прекратить эту сцену, Амелиус попробовал ее утешить совереном.
– Почему вы не поговорите с мисс Региной? – спросил он. – Вы знаете, что она вам поможет!
– Она сделала все, что могла. Я не имею ничего против мисс Регины: она добрая барышня. Она вошла в комнату, просила, умоляла и приняла всю вину на себя. Мистрис Фарнеби не хотела ничего слышать.
– Я здесь хозяйка! – сказала она, тебе лучше уйти в свою комнату! А, мистер Амелиус, уверяю вас, что она не ко мне одной относится враждебно, но и к вам, и никогда не позволит вам жениться на своей племяннице. Попомните мое слово, сударь, вот причина ее гнусного поведения со мной. Моя совесть чиста, слава Богу. Я служила истинной любви и не стыжусь этого. Однако скоро и на моей улице будет праздник! Я ничего более как бедная служанка, выгнанная без рекомендации. Погодите, вы увидите, что я скоро поквитаюсь с мистрис Фарнеби. Я знаю кое-что и ничего более не скажу. Она проклянет день, – воскликнула Феба, опять впадая в мелодраму, – в который выгнала меня из дома, как воровку.
– Тише, тише! – сказал Амелиус резко. – Вы не должны так говорить.
Феба получила деньги и могла действовать открыто. Она поднялась со стула. Дерзость, обыкновенно неразлучная с чувством обиды в ее классе, выразилась в ответе Амелиусу. – Я говорю, как думаю. У меня есть характер. Я не позволю топтать себя в грязь. Мистрис Фарнеби узнает это очень скоро.
– Феба, Феба, вы говорите, как язычница! Если мистрис Фарнеби поступила с вами с незаслуженной строгостью, покажите ей пример умеренности. Вы христианка и должны прощать обиды.
Феба расхохоталась.
– Ха, ха, ха! Благодарю вас и за проповедь и за соверен. Вы, право, очень добры! – Она вдруг перешла от иронии к злобе. Меня никогда еще не называли язычницей! Вы могли бы, по крайней мере, отплатить мне вежливостью за все, что я для вас сделала. Прощайте!
Она подняла вздернутый носик и с достоинством вышла из комнаты.
Это очень заняло Амелиуса на минуту. Он, смеясь, подошел к окну, когда услышал, как парадная дверь захлопнулась, чтобы последний раз взглянуть на Фебу в роли оскорбленной христианки. Улыбка его мгновенно исчезла, он изменился в лице и отшатнулся от окна.
Мужчина ждал Фебу на улице. В ту минуту, как Амелиус посмотрел в окно, она взяла его под руку. Он оглянулся на дом, когда они отошли. Амелиус тотчас же узнал в товарище (и любовнике) Фебы бродягу ирландца, прозванного Жерви, лицо которого он в последний раз видел в Тадморе. Он был один из агентов Общины в соседнем городе, его прогнали за дурное поведение, но потом опять приняли по просьбе одной почтенной личности, поверившей его обещаниям исправиться. Амелиус подозревал, что этот-то господин и был шпион, услужливо донесший на него и Меллисент, но молчал, не находя никаких улик для подтверждения своего подозрения. Появление Жерви в Лондоне можно было объяснить только вторичным изгнанием из службы Общины за какую-нибудь серьезную провинность, заставившую его сбежать в Англию. Феба не могла выбрать себе более дурного знакомства. При ее теперешнем мстительном настроении он был очень опасным товарищем и советником. Это не на шутку испугало Амелиуса, и он решился последовать за ним, чтобы узнать, где живет Жерви. К несчастью, он пришел к такому решению только по прошествии двух или трех минут. Было уже слишком поздно, когда он выбежал на улицу, они исчезли. По дороге к мистеру Фарнеби он решил рассказать все Регине. Тетка поступила неблагоразумно, отказав горничной в рекомендации. Ей следовало помириться с Фебой, пока не было слишком поздно.