Варя кивнула, улыбнулась и застрочила снова. Через несколько секунд Даша прочитала: «Ну надо же! И на что только парень не пойдет ради любимой девушки!»
Скорее всего, переписка между подружками продолжилась бы до конца урока (еще столько нужно было обсудить!), но вмешалась зоркая Дондурей:
– Свиридова, Дробышева, что там у вас за письменный обмен мнениями? Ну, за тебя, Свиридова, я спокойна, ты контрольную напишешь, а вот насчет Дробышевой я сильно сомневаюсь. Радиоактивные элементы не ее конек.
Пока Раиса Андреевна вещала о седьмом, последнем, периоде таблицы Менделеева, где, собственно, и расположились радиоактивные элементы, Даша пыталась уничтожить записку.
– Свиридова, не старайся. Лучше принеси ее сюда.
Спорить было бесполезно. И даже опасно. Даша встала и отнесла записку на учительский стол. Возвращаясь на место, она улыбнулась встревоженному Сережке.
«Что там?» – телепатировал он ей.
«Ерунда, обойдется», – так же мысленно ответила она.
– А мне мама говорила, что читать чужие письма нехорошо, – во всеуслышание высказался Неделя.
– Помолчи, Неделькин, если не хочешь оказаться за дверью. – Дондурей как раз знакомилась с содержанием записки.
Завуч отложила листок в сторону и взглянула на Дашу чуть ли не сочувственно.
– Знаешь что, Свиридова, иногда первый порыв бывает самый правильный, – намекнула она, догадавшись, что вначале Даша возражала против участия Сережки в праздничном мероприятии, а затем согласилась.
– Это вы к чему сейчас сказали, Раиса Андреевна? – нагло осведомился Борька, придя на помощь сгорающему от любопытства другу.
– А тебя, Шустов, это меньше всего касается. —
Записка легла в журнал между страницами. – Давайте вернемся к уроку. Итак, мы знаем, что химические свойства элемента определяются его электронной оболочкой…
«Нет, жизнь все-таки штука непредсказуемая, а иногда еще и очень приятная», – думал Серега в эту минуту. Дондурей Дашку не съела – это раз. С Дашкой он не поссорился – это два. Впереди его ждет автосалон с новенькими сверкающими игрушками – это три. И выпускной, разумеется, на котором ему отведена одна из главных ролей, – это четыре.
Белый, правда, пребывал в счастливом неведении, что против его кандидатуры на пятиминутке в кабинете директора категорически выступили Марина Владимировна и, конечно же, Дондурей, аргументируя свои возражения тем, что выпускной вечер должны вести лучшие из лучших, но большинство есть большинство. Ирина Борисовна горячо защищала своего ученика, и Кахобер Иванович, бывший классный руководитель, ее поддержал. А два классных руководителя, говорящие в унисон, – это сила. И потом, честно говоря, Сергей Белов, если не брать в расчет успеваемость, был самой подходящей кандидатурой: обаятельная улыбка, широкие плечи и уверенная манера держаться делали его заметной фигурой в школе. Не говоря уже о непререкаемом авторитете среди сверстников.
Примерно таким же авторитетом среди одноклассников пользовалась и Юля Туполева, но ей не всегда удавалось его реализовать.
Юля не умела долго сердиться на свою подругу Марину. Не получалось, и все тут. Но иногда той удавалось вывести ее из себя, не прикладывая к этому никаких усилий. Сейчас был именно такой случай. Юля смотрела на Маринку, та же, подперев щеку рукой, отрешенно смотрела в окно. А инициативная группа в составе шестнадцати человек ждала, что Юля предпримет дальше.
– Марин! – не выдержала она.
– Что? – Марина обернулась и посмотрела на Юлю безмятежным взглядом.
– Ты здесь или как?
– Конечно здесь, – не моргнув глазом, соврала Маринка. – Скажи, что нужно, и я все сделаю.
– Отличный настрой, – ухмыльнулась Лариса Савичева.
Юле это замечание не понравилось, но искать аргументы в защиту подруги не хотелось.
– Да уж, всем бы такой энтузиазм, – все же укорила она ее.
Но ироничный упрек задел каждого. Как это часто случается, творческий процесс застопорился почти на финишной прямой. Искра Прометея не то чтобы угасла в сердцах ребят, но горела как-то неровно, с перебоями. Идеи приходили кислые, а то и вовсе не приходили.
В головах царил полный винегрет из стихов, математических формул, возможных тем сочинений и наставлений родителей и учителей. Не нужно забывать и о любви, которая весной набирает новые обороты и вспыхивает в сердцах с неистовой силой. Короче, выпускников несло, словно «Титаник» на айсберг. А тут еще у Ирины Борисовны разболелся зуб, Нину Викторовну вызвали на совещание в округ, а Марина Владимировна была занята на репетиции с первачками. Пришлось Юле Туполевой взять инициативу на себя, и теперь она проклинала себя за это. Спрашивается: ей что, нужно больше других? Ответ на этот вопрос может быть только один: нет, не больше. Ее уже и так выбрали произносить заключительное слово – сразу после речи директора. Лариске Савичевой дали роль ведущей, а ей предложили произнести ответную речь, заканчивающуюся клятвой. И еще неизвестно, что почетнее. Выходит, Юльке незачем лезть в бочку. А она лезет. И будет лезть. Так уж она устроена.
Юля оглядела ребят. Да, верно кем-то подмечено, что нежелание шевелить мозгами не лечится. Полчаса назад она напомнила всем, что Дондурей и химия у них до сих пор не охвачены, и предложила обыграть периодическую таблицу Менделеева, на что Белый, у которого были напряженные отношения и с предметом, и с завучем, с негодующей насмешкой заметил:
– Да уж! Такое выдумать возможно лишь с большого бодуна! – после чего обратился к собравшимся с актуальной, на его взгляд, темой: —
Слышь, пацаны, никто не в курсах, Менделеев не зашибал, часом?
– Жаль, тебя Свиридова не слышит, она бы тебя живьем съела за такие слова! – Алиска Залетаева была в своем репертуаре.
Она относилась к тем натурам, которые щедро приписывают другим несуществующие пороки и очень неохотно признают чужие достоинства.
– Ладно, – вздохнула Юля. День выдался на удивление неудачным. – На сегодня все.
– Во, це дило, – подражая украинцам, сказал Неделя, с грохотом поднимаясь из-за стола. – Сегодня великий день, – опроверг он Юлины мысли, даже не догадываясь об этом. – «Спартачи» будут «Коням» холку чистить. Как можно такое событие пропустить?
– Никак, – подтвердил Белый. – Сегодня наши вычистят эти авгиевы конюшни!
«Ну ладно парни. Что с них взять?» – тихо злилась Юлька, упаковывая сумку. Девчонки тоже расходились, рассуждая каждая о своем.
Больше всего обсуждались наряды. Только и слышалось: «А здорово мы придумали на последний звонок всем девчонкам нарядиться в белые кофточки и завязать белые банты…», «А у меня уже платье к выпускному почти готово: тут разрез до колена, а тут…», «Разрез – это уже не актуально, вот у меня платье будет на сетке, внизу колокол…», «А мы с мамулей в бутик поедем. Там вещи на любой вкус, правда, цены!.. Ну так выпускной бал один раз в жизни бывает».