— Я его боюсь, — прошептала я.
Усмехнувшись, Гуннар поцеловал меня в губы и спросил:
— А теперь?
— Теперь — не очень, — ответила я и улыбнулась.
Действительно, рядом с Гуннаром мне становилось легко и спокойно, и я забывала о том, как много от него скрываю.
Гуннар напряг мышцы под рубашкой. Мой викинг был невероятно силен.
— Сиди здесь и не шевелись, — приказал он, усаживая меня, как щенка, у своих ног. — Ты принесешь мне удачу.
— Ты уверен?
— Да. Ведь ты же моя сирена.
Обхватив ногу Гуннара, я замерла, стараясь не дышать.
Мне показалось, что я просидела так несколько часов. У меня затекло все тело. Наконец киты привыкли к виду нашего судна и стали потихоньку к нему подплывать. Вместе со всеми я затаила дыхание. Когда киты подплыли совсем близко, капитан отдал приказ к началу охоты.
Вскочив на ноги, Гуннар издал дикий вопль и искусно метнул свой гарпун. Остальные китобои тоже стали метать гарпуны.
На судне и вокруг него воцарился настоящий бедлам. Полосатики так громко кричали от боли, что от их криков у меня разрывались барабанные перепонки. Перед смертью киты отчаянно звали друг друга на помощь.
Громче всех кричал потерявший мать китенок. Он отчаянно звал уже погибшую китиху. Я заткнула себе уши, но все равно слышала его жалобный плач.
Удивленный Гуннар спросил, что со мной происходит. Оказалось, что я, заткнув уши руками, с криками мечусь по палубе с таким видом, будто вот-вот выброшусь за борт.
— А ты их не слышишь? — спросила я Гуннара.
— Кого? — удивился он.
— Крики раненых полосатиков!
— А ты слышишь? — Гуннар смотрел на меня, как на сумасшедшую.
— А ты — нет?
— Естественно, нет! Киты кричат на частоте, не различимой человеческим ухом.
Я побледнела и не стала настаивать, хотя прекрасно слышала вопли несчастных животных. Кроме того, я заметила, что старый Кристиан Мор, прислушавшись к нашему с Гуннаром разговору, как-то по-особенному на меня посмотрел.
Неужели и это проделки Деметры, решившей любой ценой выставить меня перед Гуннаром в странном свете и поссорить нас? Между прочим, я и сама не знала, что омниоры из Клана Волчицы способны слышать крики китов…
Зрелище разделки туш убитых животных показалось мне омерзительным. Меня затошнило от запаха жира и крови, и я забилась в кормовую каюту, где стала играть с маленькой пушистой Лолой.
Через некоторое время в каюту вошел с головы до ног измазанный китовой кровью Гуннар, которого встревожило мое отсутствие.
— Как ты себя чувствуешь, Селена? — спросил он. — Тебе плохо?
— Мне холодно, — дрожащим голосом сообщила я.
Сев рядом, Гуннар взял меня за руку.
— Что с тобой? Ты не заболела?
— Нет. Просто замерзла и устала, — объяснила я, но Гуннара было трудно провести.
— Ты какая-то бледная. Укройся получше и попробуй заснуть.
Тут его позвали с палубы.
— Иди, помоги товарищам, — сказала я.
Гуннар направился на палубу, но у самого трапа обернулся и сказал:
— По-моему, ты заболела. Я попрошу старого Кристиана посидеть с тобой. А ты все-таки поспи.
Я действительно заснула и проспала довольно долго, хотя и во сне слышала жалобные крики несчастного китенка.
Проснувшись, я заметила, что не одна в каюте. Мой сон охранял старый китобой Кристиан Мор. Улыбнувшись беззубым ртом, он протянул мне позеленевшую медную ложку и достал флягу, чтобы налить из нее какой-то жидкости, но я отложила ложку и решительно замотала головой.
— Тебе обязательно надо поесть, дочка! — настаивал Кристиан.
— Не хочу.
— Похоже, тебя измучила морская болезнь. Если не будешь есть, помрешь с голоду еще до Исландии.
Старый моряк был прав. Я очень похудела. Мой желудок не удерживал пищу, и каждый раз после еды, я тайком от Гуннара, склонялась над бортом.
— Вот! — сказал Кристиан. — Выпей. Это зелье вылечит твой желудок и поможет от морской болезни.
На этот раз я инстинктивно подчинилась и потом об этом не пожалела. Зелье Кристиана оказалось горьким и крепким, у него был противный вкус, но меня почему-то не стошнило.
Надо сказать, что это гнусное на вкус снадобье оказалось почти чудотворным. После него меня еще мутило, но уже не тошнило. Позже Кристиан принес мне супа с кусочками трески. Суп был очень вкусным, и я с облегчением поняла, что он не перекочует из моего желудка за борт, а останется в моем теле, согревая и укрепляя его.
— Спасибо, — еле слышно пробормотала я.
Кристиан пощупал мне пульс, положил руку на лоб и нахмурился.
— Ты больна, — заявил он.
Я и сама это знала и не могла притворяться перед Кристианом, хотя не хотела волновать Гуннара тем, что чувствую себя очень ослабевшей, и у меня все время кружится голова.
Кристиан Мор закатал мне рукава рубашки и с ужасом стал разглядывать гнойные волдыри от укусов у меня на руках.
— Это комары, — пояснила я.
— Никакие это не комары, — со знанием дела заявил старый китобой.
Мне стало страшно. Я старалась не думать о том, что говорила саамская колдунья, но именно тогда меня посетила страшная мысль: «Неужели у меня пьет кровь одиора?!»
Сначала я думала, что старая омниора из Клана Нутрии просто запугивает меня, чтобы я вернулась к матери, но теперь перед моими глазами отчетливо встал облик Баалаты.
Насколько я помнила, я не смотрела в последнее время в глаза ни одной женщины и не чувствовала укола в сердце, но симптомы были очень недвусмысленными: — слабость, кошмары, постоянное ощущение чужого присутствия…
«А я-то думала, что меня разыскивает Деметра! А что, если это совсем не Деметра? А вдруг щупальца, заползшие в мое тело… Ну конечно же! Какая я дура! Это же щупальца одиоры Баалаты!»
Я затряслась как осиновый лист.
Кристиан Мор с какой-то особенной нежностью погладил меня по голове и спросил:
— Ты действительно слышала крики китов?
— Да, — Кристиану врать я не могла.
— Так я и знал. Ты не такая, как все. Ты совсем, как она.
— Как кто?
— Как Камилла. Камилла тоже слышала крики китов. Она слышала, как они переговариваются, подплывая к нам, и очень плакала, когда мы их загарпунивали. Ты очень похожа на Камиллу. В твоем взгляде кроется тайна.
— Какая тайна? — спросила я тоненьким голосом.
— У Камиллы тоже была тайна, — наклонившись, прошептал мне на ухо старый моряк. — Поэтому-то ее и убили.