— Это что, допрос? — сквозь зубы прошипела Селена.
Гуннар сжал ее руки еще сильнее, и она невольно подняла на него глаза.
— Не стану тебе лгать, утверждая, что все это время ждал нашей встречи. Но лишь потому, что считал тебя мертвой. Все эти пятнадцать лет каждую ночь я видел тебя во сне. Я люблю тебя, Селена! А ты? Ты еще меня любишь?
Не дрогнув под взглядом серо-синих глаз Гуннара, Селена набрала в грудь больше воздуха, а потом громко и отчетливо произнесла:
— Я люблю Макса и выйду за него замуж.
— Неправда! — возмущенно воскликнула Анаид. — Ты говоришь так, только чтобы сделать папе больно. Твой Макс — пустое место!
Но Гуннар вздохнул, отпустил руки Селены и покорно склонил голову.
— Как знаешь, Селена. Ты свободна в своих поступках.
Ужаснувшись тому, что отец отступит перед первой же трудностью, Анаид воскликнула:
— Но ведь ты ждал нас все это время! Видел во сне! Ты же хотел создать семью, а не снова ее потерять!
Повернувшись к дочери, Гуннар обнял ее.
— Я нашел тебя и ни за что тебя не потеряю!
— Очень трогательно! — усмехнулась Селена. — Прекрасно сыграно! Усталый скиталец обрел давно утраченную любовь и дочку-красотку в придачу. Держите меня, сейчас я расплачусь!
— Это же мой отец! — воскликнула возмущенная сарказмом матери Анаид. — Какая ты злая! Неужели ты не способна прощать?!
— Браво! — захлопала в ладоши Селена. — Я же говорила — прекрасно сыграно. Она уже за тебя. Анаид пятнадцать лет даже не подозревала о твоем существовании, а за пару часов ты так запудрил ей мозги, что теперь она наверняка считает, что во всем виновата только я. Какой же ты лжец!
Анаид не желала слушать мать, казавшуюся ей сейчас самовлюбленной и жестокой эгоисткой, отказывавшей собственной дочери в том, чего ей хотелось больше всего на свете — в дружной семье.
А Селена продолжала самым язвительным тоном:
— Все, как в кино. Блудный отец возвращается к домашнему очагу, голодный, уставший, и обещает всех любить и обо всех заботиться. Но в жизни все не так просто, как в сказках бабушки Деметры. Кстати, Анаид, твою бабушку убили одиоры, а Гуннар был, есть и всегда будет сыном одной из них. Мы с ним заклятые враги. У нас не может быть ничего общего! Поняла?! Ничего ты не поняла, но меня это мало волнует!
Хотя Селена говорила совершенно искренне, с каждым ее словом Анаид все глубже проникалась симпатией к отцу. Ведь и она, Анаид, наполовину одиора! Чистокровная омниора Селена просто не знает, что значит — внезапно понять, что и в тебе таится изрядная доля мрака!
— А теперь можешь убираться туда, откуда пришел! — заявила Селена, не обращая внимания на душевные терзания дочери.
— Никуда я не пойду! — заявил Гуннар.
— Повторяю: я не люблю тебя и не желаю тебя видеть! — прошипела Селена.
— Я здесь не только ради тебя. Неужели ты думаешь, что я оставлю свою дочь на растерзание Баалате?!
— Это все отговорки! — раздраженно воскликнула Селена. — Уходи!
— Это не отговорки. Баалата уже рядом. Вам с Анаид с нею не справиться.
— Она присылает мне сообщения, а ты ничего мне не говоришь! — не выдержала Анаид.
— Ты что, брала мой мобильный?! — побледнев, спросила у дочери Селена.
— Я знаю, что ты получаешь от Баалаты адресованные мне сообщения, — не моргнув глазом, продолжала Анаид.
— Я не хотела, чтобы ты их читала, — неохотно пробурчала Селена. — Баалата могла почувствовать, где ты находишься!
— Почему же ты их не стерла?
— А вдруг они еще пригодятся! Я хочу переслать их Елене. Может, они ей подскажут, как нам защититься от этой ведьмы.
— Ты ничего не заметила на улице? — внезапно спросил у Селены Гуннар.
Не дожидаясь ответа, он приоткрыл дверь и пристально всмотрелся в темноту.
Звезды на небе погасли. На улице воцарилась кромешная тьма.
Анаид вздрогнула. «Что это за тень среди миндальных деревьев?!»
Или ей просто мерещится? Анаид с трудом различила желтые цветки дрока рядом с зарослями кустарника. А ведь совсем недавно этот дрок сиял в свете ущербной луны золотыми жемчужинами. Приближается что-то недоброе!
Теперь Анаид чувствовала себя в относительной безопасности только благодаря присутствию Гуннара.
— А чем ты нам поможешь? — не сдавалась Селена. — Разве ты не отрекся от колдовских способностей?
— Мне поможет не колдовство, а боевое искусство. Не забывай, я был берсерком [5] и водил в набеги орды викингов.
— Нам ни к чему твоя ярость, — отмахнулась от Гуннара Селена. — Нам поможет отважный альморавид Юсуф Бен-Ташфин. Он призовет на помощь целый сонм своих мертвых воинов.
— В нашем положении глупо отказываться от помощи папы, — сдержанно, но убежденно заявила Анаид.
Вздохнув, Селена решила дать себе передышку и уселась на узкую койку.
— Поступай, как знаешь, но не говори потом, что я тебя не предупреждала!
— Прошу тебя, останься! — воскликнула Анаид, вцепившись в руку Гуннара. — Не обращай внимания на маму!
Маленький домик на колесах был достаточно большим, чтобы трое могли разместиться в нем на некотором расстоянии друг от друга. Конечно, каждый хорошо слышал дыхание остальных и даже ощущал тепло их тел, но это никому не мешало думать о своем.
Анаид потерла кольцо с изумрудом. Перед ней тут же возник склонившийся в почтительном поклоне призрак Бен-Ташфина.
— Не извольте беспокоиться, моя госпожа! Я прослежу, чтобы вас никто не потревожил!
Гуннар и Селена даже бровью не повели, и Анаид вспомнила, что ни мать, ни отец не могут общаться с призраками.
Но ей не стало легче от мысли, что она могущественнее родителей.
Ну и семейка! Омниора, сын одиоры и… их дочь! Треугольник с очень острыми углами!
Блеснула молния, и загремел гром. Забыв, что лежит на узкой кровати под самой крышей домика на колесах, Анаид подскочила, стукнулась головой о металлическую конструкцию и, конечно, завопила от боли. Она ожидала услышать голос матери, но внезапно на ее крик откликнулся приятный низкий мужской голос:
— Спи, доченька! Это просто гроза.
И тут же замурлыкал какую-то странную колыбельную на незнакомом Анаид языке.