– А доклад? – негромко поинтересовался Бао.
– Какой доклад? – изумился старший дознатчик.
– Который я якобы отправил в Столицу.
– Вы меня поражаете, мой милый Бао! Настоящий доклад мог быть перехвачен по дороге заговорщиками, и вместо него отправлен другой, облыжный – но у вас ведь наверняка сохранилась копия, которую вы не замедлили передать сиятельному принцу Чжоу! Я вижу, вы уже продумываете детали нашего сотрудничества – и это хорошо! Естественно, если вы с самого начала помогали нам разоблачить заговорщиков, то ни о каком лишении должности не может быть и речи! Наоборот, вы станете героем, выведшим на чистую воду целую шайку опасных преступников, подрывавших основы государства! И сможете рассчитывать на благодарность и повышение по службе. Вы сейчас, кажется, чиновник третьего ранга? Как вы смотрите на то, чтобы получить второй ранг? У сиятельного Чжоу-вана достаточно большие связи, а учитывая ваши заслуги… Опять же, прибавка к жалованью, почетный титул… Кстати, место начальника уезда наверняка скоро освободится!..
Судья Бао подумал, что если еще немного поторговаться, то ему могут предложить занять место Сына Неба. Тем более что оно тоже скоро освободится, если уже не освободилось.
Мысль была заманчивой, однако делиться ею с воодушевившимся дознатчиком выездной следователь не стал.
– Благодарю за столь лестное предложение, – проговорил он, дождавшись небольшой паузы в речи своего собеседника. – Как вы совершенно верно заметили, я – честный человек, и это известно всем. Позвольте мне и дальше гордиться своей честью, а не влезать по уши в ваши гнусные замыслы.
– Что ты сказал? – прошипел старший дознатчик, весь подавшись вперед и сверля судью взглядом маленьких глазок, мгновенно ставших злыми и жесткими. – Как ты назвал наше великодушное предложение о сотрудничестве?
– Гнусными замыслами, – не поленился повторить выездной следователь на случай, если у чиновника плохо со слухом.
– Так ты что, считаешь нас нечестными людьми? Сиятельного принца Чжоу, его сановников, меня, его? – вкрадчиво поинтересовался чиновник, ткнув напоследок пальцем в сторону старательного Голубого Писца.
– А вы сами как считаете? – поинтересовался в ответ достойный сянъигун.
Ему уже почти не было страшно и даже отчего-то весело.
– Что ж… – задумчиво протянул старший дознатчик. – Тогда нам придется поговорить по-другому. Сейчас мы дадим вам время подумать – ибо у меня еще есть надежда, что вы образумитесь. Но если вы все же решите упорствовать в своем нежелании помочь правосудию… Вы тут очень неплохо описали положенные по канону пытки, но вы ведь остановились где-то на середине, не так ли? Я не столь эрудирован в этом вопросе, как вы, уважаемый Бао, но даже я припоминаю, что там еще предусмотрена дыба с дополнительными растяжками, иголки, раскаленные щипцы и еще много разного. Опять же, как вы понимаете, мы не станем скрупулезно придерживаться сроков, предписанных каноном. И последнее: если вас не слишком пугают пытки (во что я, простите, не верю!), то, возможно, вам стоит задуматься над судьбой собственной семьи?
Бао помимо воли вздрогнул – и это не укрылось от дознатчика.
– Вижу, вы начинаете понимать, – усмехнулся он. – Нам обоим известно, что начальник уезда шантажировал вас, пригрозив расправиться с вашей семьей, и вам поневоле пришлось выполнять его противозаконные приказы. Вам достаточно честно написать об этом в своих показаниях – и с вашей семьей все будет в порядке. Уж мы-то об этом позаботимся.
«Похоже, Сыном Неба мне не стать», – подумал Бао, пытаясь отгородиться от начавшей захлестывать его холодной волны ужаса. Нет, не за себя! И тем хуже ему было. «Они не посмеют!» – мелькнула мысль, но судья тут же понял, что ему не удастся обмануть самого себя.
Эти – посмеют!
– …Но если вы будете упорствовать, с вашей семьей может случиться немало всяких неприятностей. Говорят, ваш сын в последнее время связался с нехорошей компанией? Это очень плохо для столь многообещающего молодого человека! Не исключено, что вскоре вы будете иметь возможность встретиться с ним в этой зале. Вы меня понимаете?
И тут пришла злость. Очищающая сердце от тошнотворной накипи; чистая и ледяная, как родниковая вода, злоба. Не вполне понимая, что он делает, судья в упор посмотрел на дознатчика, и чиновник вдруг умолк посередине фразы.
– Вы можете угрожать мне, можете пытать меня и моих близких, можете убить меня – все равно вы не дождетесь, чтобы судья Бао Лунтан по прозвищу Драконова Печать, которым я горжусь по праву, запятнал свою честь ложью, – отчетливо произнес выездной следователь. – Что мне ваши пытки, если после них я все равно попаду в Преисподнюю?! Поверьте, я бывал там – и вы тоже, рано или поздно, там будете! Бойтесь, господин дознатчик, бойтесь встретить в аду Бао Драконову Печать!
Голубой Писец поспешно шепнул что-то на ухо старшему дознатчику, тот согласно кивнул и, опасливо покосившись на судью, громко крикнул:
– Стража!
Почти тотчас же дверь распахнулась, и в допросную залу вбежали два давешних стражника, ожидавшие снаружи; вбежали – и остановились, недоуменно переводя взгляды с чиновника на подследственного и обратно. Арестованный находился на своем месте, явно не предпринимая никаких попыток освободиться или напасть на дознатчика и писца, а потому причина поспешного вызова была стражникам непонятна.
– Позовите палача, – срывающимся голосом бросил дознатчик. – Пусть снимет с него цепи – и уведите, уведите его обратно в камеру! На сегодня хватит.
Один из стражников кивнул и отправился за палачом.
– По-моему, ваш разум несколько помутился, – тихо обратился чиновник к судье. – Надеюсь, что отдых в камере пойдет вам на пользу. До завтра, мой не такой уж милый Бао! Советую в отведенное вам время как следует подумать.
Следовало промолчать и удалиться в сопровождении хмурых конвоиров, но Бао уже понесло. Это случалось с ним крайне редко, но когда случалось – достойный сянъигун не мог остановиться.
– А вам, господин старший дознатчик, я тоже советую подумать, – с нажимом проговорил он. – О том, что генерал Стальной Хребет, как и я, не зря получил свое прозвище! Что он не теряет времени даром; его почтовые соколы с донесением о случившемся в Нинго уже добрались до Столицы. А гонцы генерала разносят во все стороны приказы, написанные черной тушью; [53] уже сегодня у него девять тысяч войска, а через неделю будет двадцать, через две – тридцать! – кричал судья, увлекаемый стражниками к двери. – Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним, когда горожане сами откроют ворота Нинго перед Стальным Хребтом!
– А ну-ка постойте! – жестом остановил стражников старший дознатчик. – Откуда тебе все это известно, подлый смутьян?!
Судья Бао прикусил язык, но было поздно. Сказать правду? Так все равно не поверят, а вот пытать начнут наверняка…