Что тебе от меня нужно?
ОТКРОЙ ГЛАЗА. УЗРИ МЕНЯ. УЗРИ СЕБЯ.
Мои глаза открыты. Я добро. А ты зло.
— Разговоры с Синсар Дабх
* * *
Я никому не говорила, но когда я впервые прилетела в Дублин, у меня была одна тайная фантазия, которая не давала мне загнуться в тяжелые времена.
Я представляла, что нас всех ввели в заблуждение, и что тело, которое отправили домой в Эшфорд, было на самом деле не Алины, а какой-то другой блондинки, поразительно похожей на нее. Я решительно отказывалась признавать, что стоматологическая экспертиза, на которой настоял папа, дала положительный результат.
Когда я бродила по улицам Темпл Бара в поисках ее убийцы, я мечтала, что вот заворачиваю за угол — а там она.
Она посмотрит на меня пораженно и взволнованно, и спросит:
— Младшая, в чем дело? С папой и мамой все в порядке? Что ты здесь делаешь?
Мы обнимемся и рассмеемся, и я буду знать, что все, что было — лишь кошмарный сон, и он закончился. Мы выпьем пива, пройдемся по магазинам и найдем пляж, где-нибудь на Ирландском скалистом побережье.
Я не была готова столкнуться со смертью — к этому никто не готов. Когда теряешь кого-то, кого ты любишь больше чем самого себя, ты внезапно осознаешь конечность человеческой жизни. Лежишь ночами без сна, размышляя, веришь ли ты в рай и ад, и выискивая причины, держаться за веру. Потому что невыносимо думать, что их нет рядом, всего в нескольких словах молитв от нас.
В глубине души я знала, что это всего лишь иллюзия. Но я нуждалась в ней. Какое-то время это помогало.
Я не допускала подобных фантазий о Бэрронсе. Позволила ярости заполнить меня. Как проницательно заметил Риодан, она подливает масла в огонь. Моя ярость — плутоний. Со временем я начну мутировать из-за радиоактивного отравления.
Самое худшее в потере любимых — кроме невыносимой боли от того, что ты их больше не увидишь — это слова, которые ты так и не успела им сказать. Они преследуют тебя, словно насмешка за то, что ты думала, будто у тебя есть все время мира. Но это не так.
Здесь и сейчас, лицом к лицу с Бэрронсом, язык мне не повинуется. Я не могу вымолвить ни слова. Невысказанные чувства, словно пепел во рту, слишком сухой, чтобы сглотнуть, душили меня.
Но хуже всего было понимание того, что меня снова разыгрывают. Не важно, насколько все казалось реальным, я знала, что это не более, чем иллюзия.
Я все еще была во власти Синсар Дабх.
На самом деле, я так и не покинула той улицы, где она убила Дэррока.
Я все еще стояла или скорее всего лежала в полубессознательном состоянии перед К’Враком, находясь во власти иллюзии, пока Книга творила со мной, что хочет.
Все было точно так же, как в ту ночь, когда мы с Бэрронсом пытались изловить ее с помощью камней. Тогда она заставила меня верить, что я сижу на мостовой и читаю ее, в то время, как она сама заглядывала мне через плечо и читала меня.
Я должна бороться с ней. Должна нырнуть в свое озеро и сделать то, что умею делать лучше всего — ломиться вперёд, не смотря ни на что. Но, глядя на идеальную копию Бэрронса, я не могла собраться с силами, чтобы прогнать мираж. Пока не могла.
Бывают пытки и похуже, чем видение обнаженного Иерихона Бэрронса.
Используя способности ши-видящей, я развею его за минуту. Ну, или за десять. С легкой улыбкой я прислонилась спиной к камину и подумала: «Ну давай, начинай».
Иллюзорный Бэрронс поднялся с пола, под его кожей перекатывались мускулы.
Боже, он был великолепен. Я осмотрела его сверху донизу. Иллюзия получилась удивительно точной — вплоть до его немалых достоинств.
Но татуировки она воссоздала не верно. Я знала каждый дюйм его тела. Когда я последний раз видела Иерихона Бэрронса обнаженным, он был покрыт красно-черными защитными татуировками. Позже к ним добавились новые — они покрыли его руки от бицепса до запястья. А сейчас единственная татуировка была у него на животе.
— Кое-кто облажался, — сказала я Книге. — Но попытка неплохая.
Лже-Бэрронс напрягся, немного согнув колени и подавшись вперед. На мгновение я подумала, что он набросится на меня.
— Это я облажался? — зарычала копия Бэрронса. Он двинулся в мою сторону. Мне было трудно смотреть на его лицо, когда у меня перед глазами болталось совсем другое.
— Какое именно слово тебе не понятно? — промурлыкала я.
— Перестань пялиться на мой член! — прорычал он.
Ну вот, конечно же, это иллюзия.
— Бэрронс обожал, когда я пялилась на его член, — сообщила я. — Он был бы счастлив, если бы я пялилась на его член с утра до ночи, воспевая его совершенство.
Одним точным движением, он схватил меня за ворот и вздернул на ноги.
— Это было до того как ты меня убила, имбецилка хренова!
Я была невозмутима. Стоять вот так, лицом к лицу с ним, было как наркотик. И он был мне нужен. Я его жаждала. Я вовсе не хотела прерывать этот фарс.
— Вот видишь, ты признаешь, что мертв, — спокойно отвечаю я. — И я не имбецилка. Имбецилку тебе удалось бы одурачить.
— Я не мертв, — он припечатал меня к стене, прижав всем своим телом.
Я испытала такое наслаждение от прикосновения рук псевдо-Бэрронса, и волнующий трепет при взгляде в иллюзию его темных глаз, что едва ли почувствовала, как моя голова ударилась о стену. Это было намного реалистичнее, чем те краткие моменты воспоминаний о нем в черном крыле Белого Дворца.
— Мертв.
— Не мертв.
Его рот так близко. Кого волнует, если это и не он? Это его губы. Его черты. Неужели один фальшивый поцелуй это уже слишком? Я облизала губы.
— Докажи это.
— Ты ожидаешь, что я стану доказывать, что я не мертв? — с недоверием произнес он.
— Не думаю, что прошу слишком много. Я все же заколола тебя.
Он уперся ладонями в стену, по обе стороны от моего лица.
— Разумная женщина перестала бы мне об этом напоминать.
Я вдохнула его острый, экзотический аромат — незабываемый, заставляющий чувствовать себя живой. Мою кожу словно пронизывали электрические разряды, что всегда пробегали между нами. Он был обнажен, а я была прижата к стене. И хотя я знала, что Книга играет со мной, я с трудом могла сосредоточиться на его словах. Он был так реален! За исключением тех пропавших татуировок. Книга знала, насколько у него большой член, но не смогла правильно воссоздать его татуировки. Небольшая оплошность.
— Я впечатлена, — прошептала я. — И даже очень.
— Мне чертовски глубоко похрен, что Вы впечатлены, мисс Лейн. Меня интересует один и только один вопрос. Вы знаете, где находится Синсар Дабх? Вы нашли ее для этого долбаного хренова ублюдка-полукровки?