— Туда, где она была раньше, — спокойно ответила она.
— И где это?
— Дальше по тому коридору, по которому, как сказала Дэни, ты не смогла пройти, — ответила Джо.
Грандмистрисс бросила на нее уничтожающий взгляд.
— А ты можешь пройти мимо женщины, которая его охраняет? — спросила я Ровену.
— Не суй свой нос в мои дела, девчонка. Я выполню свою задачу. А ты занимайся своей.
— В’лейн тоже не смог пройти мимо нее, — мне было интересно, почему, и я «закинула наживку».
— Никто из фейри не может, — в словах Ровены сквозило самодовольство, и я поняла, что страж — ее рук дело.
— Кто та женщина, что охраняет проход?
— Последняя из известных нам Глава Хэйвена, — ответила Джо.
Нынешний Хэйвен Ровены — тайна покрытая мраком.
— Ты имеешь в виду, что это моя мать?
— Айла не твоя мать! У нее был только один ребенок, — резко ответила Ровена.
— Тогда кто я такая?
— Вот именно.
Она умудрилась провести следствие, вынести мне приговор и привести его в исполнение всего парой слов.
— Пророчество говорит о двоих. Одна умрет молодой, а вторая будет искать смерть.
Окажись мы с ней наедине, не знаю, насколько далеко бы я зашла, чтобы вытянуть из нее ответы, но точно знаю, что после этого была бы сама себе противна.
— По всей вероятности, прачка съела протухшей рыбы, от чего у нее были галлюцинации, вот и провозгласила себя пророком. Там говорится: «родословные». Во множественном числе.
— Ее правописание просто ужасно. Во многих словах — лишние буквы, — сказала Джо.
— Тебе придется снять эти защитные руны, — холодно сказала я.
— Ни одного фейри не будет там, когда мы будем изолировать эту мерзость.
— В’лейн не отдаст мне камень, — ответила я, — нет ни единого шанса, что он выпустит его из рук.
— Раздвинь ноги еще перед одним фейри, чтобы заполучить его, — сказала она равнодушно. — Потом ты отдашь нам все камни. И в твоем присутствии во время ритуала нет никакой необходимости.
Я покраснела, от чего пришла в ярость. Старуха действовала мне на нервы, как никто другой. Интересно, а моя мама (Айла, тут же поправилась я) когда-нибудь испытывала к ней такие же чувства. Я так радовалась, когда узнала, кто была моя биологическая мать. А сейчас, когда все говорят, что у нее был только один ребенок, я чувствовала, будто у меня не только маму украли, но и сестру. И никогда в жизни мне не было так одиноко.
— Пошла на хрен, старуха! — сказала я.
— Побереги свой пыл, — парировала она. — Камень-то не у меня.
— Что ты мне как-то раз говорила? Подожди-ка… А! Вспомнила, — я использовала Глас такой силы, на какую была способна, когда произнесла, — Haud yer whist, Ровена! [прим.: шотл. «Заткнись!»]
— Мак, — предостерегла меня Кэт.
— Ей, значит, позволено меня всячески оскорблять, а я не могу заткнуть ей рот?
— Конечно, можешь, но общаясь с ней на равных, без принуждения. Зачастую ты полагаешься на эту силу, когда в ней нет никакой нужды, рискуя потерять свою человечность. У тебя горячий нрав и пылкое сердце. Но ты должна их охладить.
— Можешь говорить, Ровена, — у Бэрронса Глас никогда не звучал так раздраженно.
— Твоя преданность ши-видящим должна быть на первом месте, — сразу же заявила она.
— Ты хочешь, чтобы стены были восстановлены? — требовательно спросила я.
— Ох, ну конечно хочу!
— Тогда без участия Светлых не обойтись. Как только Книга будет захоронена, королеве потребуется прочитать ее, чтобы найти Песнь Творения…
— Песнь Творения находится в Синсар Дабх? — воскликнула она.
— Королева считает, что в книге содержатся фрагменты, из которых она сможет воссоздать всю Песнь.
— И ты действительно уверена, что хочешь этого?
— А ты разве не хочешь, чтобы Темных снова заперли?
— Конечно хочу. Но они утратили Песнь задолго до того, как мы столкнулись с ними. Если фейри обретут снова эту древнюю мелодию, их могущество станет безграничным. Ты хоть представляешь себе, что за времена тогда наступят? Ты уверена, что человечество продолжит существовать в этом случае?
Я хлопала глазами в немом удивлении. Так была сосредоточена на том, чтобы загнать Темных назад в тюрьму, а Светлых отослать к их двору, что даже особо не задумывалась над возможными последствиями того, что фейри воссоздадут Песнь Творения. Наверное, это было написано у меня на лице, потому что тон Ровены смягчился, когда она сказала:
— О, так значит ты не полная дура.
Я одарила ее многозначительным взглядом:
— У меня и без того дел было по горло. И я ведь быстро освоила Глас, не так ли? Но у нас есть другая, более срочная проблема: я знаю Кристиана МакКелтара, и он пропал. Он застрял в Зеркалье еще с Хэллоуина. Мы ничего не можем сделать пока не найдем его.
— В Зеркалье? — воскликнула Кэт. — Мы не можем отправиться в Зеркалье! Никто не может!
— Я сама была там недавно. Это возможно.
Ровена оценивающе посмотрела на меня:
— Ты была в Зеркалье?
— Стояла в Зале Всех Времен, — ответила я, и сама удивилась, услышав оттенок гордости в своем голосе. В конце концов, я позволила себе задать вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как я узнала о двух пророчествах, по одному из которых я предположительно уничтожу мир. Действительно ли все дело во мне? Или оно такое же неясное, как и это?
— Я слышала, что существует два пророчества. Где другое?
Кэт и Джо обменялись тревожными взглядами.
— Прачка до конца страницы болтала о том, сколько камней могло быть брошено в озеро в каждый момент времени, и что некоторые более вероятны, чем другие, — сказала Джо. — Она утверждала, что видела во снах дюжины таких камней, но только два из них казались наиболее возможными. Первый может спасти нас. Второй, вероятнее всего, обречет нас на гибель.
Я нетерпеливо кивнула:
— Знаю. Так что во втором пророчестве?
Кэт протянула мне тонкий том:
— Переверни страницу.
— Я не читаю на древнеирландском.
— Просто переверни ее.
Я перевернула. Так как чернила, которыми пользовалась Безумная Морри, просачивались сквозь тонкий пергамент страниц дневника, она писала только на одной стороне листа. Следующей страницы не было. От нее остались лишь кусочки пергамента да обрывки нитей, торчавшие из переплета.
— Кто-то вырвал ее? — недоверчиво спросила я.