— Вам не понять.
— А ты проверь. Если бы он хоть раз признался, что испытывает хоть какие-то чувства ко мне, я могла бы сделать то же самое.
— Не искушайте судьбу, мисс Лейн. Это место заводит меня. Вы хотите оказаться лицом к лицу со зверем?
Я взглянула на него. В его глазах сверкали багровые искры и он тяжело дышал, но не от физической нагрузки. Я его знала — он мог бежать часами:
— Ты хочешь меня, Иерихон. Признай. Больше, чем на один или два раза. Я задела тебя за живое. Ты постоянно думаешь обо мне. Ты ночами не спишь из-за меня. Ну давай же, скажи это.
— Имел я вас, мисс Лейн.
— Это твой способ признаться?
— Это мой способ сказать: повзрослей, маленькая девочка.
Я попыталась остановиться, оскальзываясь на черном мраморном полу. В тот момент, когда я перестала бежать, перестал и он, словно мы были привязаны друг к другу веревкой.
— Если я маленькая девочка, значит ты опасный извращенец.
То, чем мы занимались… я взглядом послала ему красочные напоминания.
О, наконец-то вы готовы поговорить о них, в его темных глазах читалась насмешка. Может быть, в данный момент мне не хочется.
Какая жалость. А ведь ты всегда был не против нанести мне удар по самолюбию очередным напоминанием. Теперь мой черед играть. В твоей постели точно была не маленькая девчонка, Иерихон.
И не с маленькой девчонкой ты сейчас имеешь дело.
Я ткнула пальцем ему в грудь:
— Ты умер у меня на глазах и позволил мне верить, что все по-настоящему, ублюдок ты этакий! — я чувствовала, будто разрываюсь пополам — с одной стороны сама судьба тянула меня в спальню темного короля, а с другой, я словно приросла к месту, желая высказать свое недовольство.
Он отбросил мой палец:
— Думаете, это было забавно?
— Мне было невыносимо смотреть, как ты умираешь.
— Мне было ненавистно это делать. Каждый раз, это чертовски больно.
— Я скорбела! — выкрикнула я. — Считала себя виновной…
— Вина и скорбь — не одно и то же, — резко ответил он.
— И потерянной…
— Ну, так найди себе гребаную карту! Потеряться и скорбеть — опять же, не одно и то же.
— И…и…и… — я умолкла. Было бесполезно объяснять ему все те чувства, которые я испытала. Как я собиралась уничтожить ради него весь мир.
— И что? Что вы почувствовали?
— Вину, — выкрикнула я и с силой ударила его.
Он толкнул меня и я уперлась спиной в стену.
Я толкнула его в ответ:
— И утрату.
— Не говорите, что скорбели по мне, вы просто расстроились из-за неприятностей, в которые угодили. Я умер, и вы почувствовали к себе жалость. Ничего больше, — его взгляд скользнул по моим губам. Я это заметила. Он снова был чертовски зол на меня и снова находился в полной готовности заняться со мной сексом. Бэрронс непостижим. Полагаю, когда дело касается меня, он не в состоянии чувствовать что-либо, не приходя при этом в бешенство. Неужели гнев заставляет его хотеть секса со мной? Или постоянное желание заняться со мной сексом его так бесит?
— Моя скорбь была сильнее этого. Ты ничего обо мне не знаешь!
— И вы должны были чувствовать вину.
— Так же, как и ты!
— Чувство вины лишь пустая трата времени. Живите, Мисс Лейн.
— О! Мисс Лейн! Опять эта мисс Долбаная Лейн! Сначала ты говоришь, что я должна чувствовать себя виноватой, затем, что это пустая трата времени. Определись уже! Не приказывай мне жить. Тебя бесит, что именно так я и поступила — стала жить дальше.
— С врагом!
— Ты задумывался, каково мне было тогда? Не этот ли урок ты пытался мне преподать? Что способность адаптироваться — путь к выживанию? А ты не думаешь, что для меня было бы проще лечь) и сдаться, как только я поняла, что ты умер. Но я этого не сделала. Знаешь почему? Потому что один заносчивый хрен научил меня: «Важно лишь то, как ты станешь жить дальше».
— Ключевым здесь было слово «как». Достойно.
— Что есть достоинство перед лицом смерти? Да, и скажи пожалуйста, ты достойно убил ту женщину, что вынес из Зеркала в своем кабинете?
— Этого вам тоже не понять.
— Это и есть твой ответ на все вопросы, не так ли? Мне этого не понять, поэтому ты даже не побеспокоился мне сказать. Знаешь что, Иерихон? Ты трус. Ты так немногословен, потому что не хочешь, чтобы тебя сочли ответственным, — обвинила его я — ты не говоришь правды, потому что кто-то может осудить тебя. И Боже…
— …это не имеет никакого отношения к этому и…
— …упаси, если ты на самом деле сблизишься со мной…
— …мне наплевать на осуждения…
— …не в том смысле, чтобы заняться со мной сексом…
— …я не пытался заняться с вами сексом…
— … по крайней мере, не прямо сейчас. А в смысле…
— … это все равно было бы неосуществимо, так как мы бежали. Я не имею ни малейшего представления, зачем, черт подери, мы бежали, — раздраженно сказал он, — вы это начали и вы же остановились.
— …чтобы разрушить несколько стен между нами и посмотреть, что получится. Но нет, ты такой трус, что называешь меня по имени лишь когда уверен, что я умираю или настолько не в себе, что все равно не замечу. Весьма похоже на стену, которую ты воздвиг между собой и тем, кто тебе не нравится.
— Это не стена. Я лишь пытаюсь помочь вам сохранять четкие границы между нами. И я не говорил, что вы мне не нравитесь. «Нравится» — какое незрелое слово. Посредственным людям многое нравится. Единственный вопрос, имеющий значимый эмоциональный смысл, заключается в следующем: Можете ли вы без этого обойтись?
Я знала ответ на его вопрос и он мне совсем не нравился.
— Считаешь, мне нужна помощь в определении наших границ? Ты сам-то понимаешь, где находятся эти границы? Мне они кажутся чертовски загадочными и размытыми!
— Это вы спорите, как нам называть друг друга.
— Как ты называешь Фиону? Фио? Какая прелесть. О, и как насчет дуры в Каса Бланк той ночью, когда мы ездили к этому психу МакКейбу? Мерилин!
— Не могу поверить, что вы помните ее имя, — пробормотал он.
— Ты назвал ее по имени, хотя она тебе даже не нравилась. Но не меня. Нет-нет, я — мисс Лейн. Уже целую долбаную вечность.
— Не знал, что ты так на этом зациклена, Мак. — прорычал он.
— Иерихон, — огрызнулась я в ответ и толкнула его.
Он обхватил мои запястья одной рукой, чтобы я не могла ударить его еще раз. Это привело меня в бешенство. Я боднула его головой.