— Не думал, что его можно убить. Эльфы долго его боялись.
— Оказалось, копье было его ахиллесовой пятой. Вот почему он всегда отказывался брать его в руки.
Он переваривает мои слова, и я знаю, он пытается понять, почему эльфийское оружие убило Иерихона Бэрронса. Я бы тоже очень хотела это узнать. Именно копье нанесло смертельный удар? Умер бы он из-за него, если бы Риодан не перерезал ему горло?
— И, тем не менее, он дал его тебе. Думаешь, я в это поверю?
— Как и ты, он считал меня пушистым беззубым комочком. Слишком глупой, чтобы вызывать подозрение. Овечка на заклание — как он любил говаривать. Маленькая овечка убила льва. Ну, как думаешь, я ему показала, на что способна? — я снова ему подмигиваю.
— Я сжег его тело. Только пепел остался. — Он внимательно смотрит за моей реакцией.
— Отлично.
— Если и была возможность выжить, теперь ее нет. Принцы развеяли пепел на большое расстояние. — Его взгляд стал пронзительным.
— Надо было самой сделать это. Спасибо за услугу. — Я думаю о новом мире, который я создам. С этим я уже попрощалась.
Янтарные глаза сужаются, горят презрением.
— Ты не убивала Бэрронса. Что произошло? Что за игру ты ведешь?
— Он предал меня, — солгала я.
— Каким образом?
— Не твое дело. У меня были свои причины. — Я вижу, как он на меня смотрит. Он задается вопросом, что выбило меня из колеи: изнасилование или время, проведенное в Зале Всех Дорог; нахожусь ли я в таком неуравновешенном состоянии, чтобы сойти с ума и убить Бэрронса только за то, что он меня раздражал. Когда он снова смотрит на руны, я знаю, он думает, что у меня достаточно жизненной энергии, чтобы справиться со всем этим.
— Выходи из круга. У меня твои родители, и я убью их, если ты меня не послушаешь.
— А мне плевать, — усмехаюсь я.
Он застывает. Потому что, слышит правду в моих словах.
Мне плевать. Неотъемлемая часть меня уже мертва. Я не оплакиваю ее. Моего мира больше нет. Не имеет значения, что происходит здесь. Период неизвестности царит для меня только в этой реальности. Я построю новую, либо умру, пытаясь это сделать.
— Я свободна, Дэррок. Я действительно по-настоящему свободна, — я пожимаю плечами, вскидываю голову и смеюсь.
Когда я произношу его имя и смеюсь, он резко втягивает в себя воздух, я знаю, что это напоминает ему о моей сестре. Говорила ли она ему так когда-нибудь? Слышит ли он мой радостный смех, как однажды слышал ее?
Он осторожно обходит меня по кругу, глаза сощурены.
— Что изменилось? Что произошло между сегодняшним днем и тем, когда я похитил твоих родителей? Что произошло с тобой?
— То, что произошло, началось уже очень давно. Тебе следовало сохранить Алине жизнь. Я ненавидела тебя за это.
— А сейчас?
Я окидываю его взглядом с ног до головы.
— Сейчас по-другому. Все меняется. Мы меняемся.
Он пытливо вглядываются в мои глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не вижу причины, по которой мы не можем быть друзьями.
Он словно пробует слово на вкус.
— Друзьями?
Я киваю.
Он пытается понять, насколько я честна с ним. Человек никогда не принял бы это во внимание. Эльфы другие. Не важно, сколько времени они проводят среди нас, они просто не могут ощутить всю полноту человеческих эмоций. Это разница, на которую я рассчитываю. Когда я оставила Бэрронса, все, чего я хотела, это дождаться Дэррока, использовать свои руны и моего темного зеркального друга, чтобы убить его, как только он появится.
Я быстро отогнала эти мысли.
Этот бывший эльф в смертном теле знает о Темном и Светлом Дворах и о Книге, которой я хочу завладеть больше, чем кто-либо. Когда он расскажет мне все, что знает, я с наслаждением разделаюсь с ним. Я размышляла об объединении с В’лейном — когда я получу от Дэррока все, что мне нужно, возможно, — так и поступлю. В конце концов, мне нужен четвертый камень. Но В’лейн, кажется, не знает о Книге ничего, кроме нескольких старых легенд.
Спорю, что Невидимый знает больше о Темной Книге, чем правая рука Светлой Королевы. Возможно, даже знает, где найти предсказание. Как и Бэрронс, Дэррок видел страницы сокровенного фолианта. Я была вынуждена признать, что охота за Синсар Дабх была бы бесполезным делом, не узнай я как ее контролировать. Но Дэррок прекратил свои поиски. Почему? Что такого знает он, чего не знаю я?
Чем раньше я выведаю его секреты, тем быстрее научусь контролировать и использовать Синсар Дабх, быстрее перестану существовать в этой мучительной реальности, в уничтожении которой я не сомневалась. Я создам новую. В которой все будет иметь счастливый конец.
— Друзья работают вместе для достижения общей цели, — говорит он.
— Что-то типа охоты на Книгу, — соглашаюсь я.
— Друзья доверяют друг другу. Они не баррикадируются друг от друга. — Он смотрит на руны.
Руны появились из меня. Я сама создала мой круг. Он этого не знает. Я откидываю их ногой в сторону. Мне интересно, забыл ли он про копье. Поскольку он питался Невидимыми, любой малейший укол приговорит его к медленной, страшной смерти, которой умирал Мэллис.
Когда я выхожу из круга, он медленно оглядывает меня сверху вниз.
Его мысли словно отзываются в моем теле: убить ее/трахнуть ее/изнасиловать и связать/изучить ее таланты? Дорого же стоит мужчине убийство красивой женщины, с которой он еще не спал. В особенности, если он сходил с ума по ее сестре.
— Друзья не пытаются действовать силой друг против друга, — говорю я, выразительно глядя на амулет.
Он наклоняет голову, и амулет исчезает у него за пазухой.
Я с улыбкой протягиваю руку. Бэрронс был хорошим учителем. Держите друзей близко…
Дэррок принимает ее, наклоняется и оставляет на моих губах легкий поцелуй. Мы оба скованны напряжением. Одно резкое движение с его или моей стороны — и мы бросимся друг на друга, пытаясь убить. Мы оба это знаем. Он расслабляется. Я ощущаю, как слабость наполняет мое тело. Мы как два скорпиона со змеевидными хвостами, пытающиеся спариться. Его прикосновения, это не более чем заслуженное мной наказание. Я приговорила Бэрронса к смерти.
Я раскрываю губы под его губами, но скромно, мои зубы сжаты. Я выдыхаю ему в губы. Ему это нравится.
…а своих врагов еще ближе.
Позади нас Темные Принцы начинают звенеть, как темный кристалл. Я помню этот звон. Знаю, что будет после него. Я сжимаю его руку.
— Никаких Принцев. Никаких повторений.
Дэррок поворачивается к ним и бросает резкую команду на языке, который неприятен для моих ушей.