«Правда, Биркита говорила, что он Хозяин сидетских пещер. Наверное, это означает, что Перт одарен Богиней или имеет для нее особое значение. Разве нет? Но если так, то почему здесь явно верховодит Шейла?»
— Да, Хозяин. Темная луна благоприятна для Адсагсоны, поэтому появление Морриган накануне ритуала — прекрасный знак, — ответила Биркита.
Девушка гордо улыбнулась, подхватила копию своей бабули под руки, подняла ее из-за стола и вновь включилась в разговор:
— Вот и отлично. Уверена, что ритуал Темной луны здесь не похож на оклахомский, но Биркита посвятит меня во все детали. Еще раз спасибо за все.
Рука об руку они прошли через весь зал. Позади них мягко ступала Брина. Морриган спиной чувствовала сверлящий взгляд Шейлы, но при этом заметила, что несколько женщин, а также кое-кто из мужчин почтительно склонили головы, когда она проходила мимо.
Стоило им покинуть Большой зал, как Биркита пошла впереди.
— Да-а-а, как все это странно, — начала Морриган, но Биркита покачала головой и прошептала:
— Не здесь, миледи.
Поэтому Морриган отложила на потом сотни вопросов и позволила Бирките вести себя по извилистому туннелю.
На этот раз она внимательно смотрела по сторонам. Вначале они шли по точно такой же тропе, как та, что в Оклахоме вела из самой глубокой части алебастровых пещер в Зал лагерной стоянки. Разумеется, партолонское подземелье не напоминало грубую неразработанную каменную структуру Оклахомы. Ровно горящие языки пламени, не дававшие дыма, освещали гладкие широкие стены, которые каждые несколько ярдов уходили вправо и влево, в новые туннели.
Сама тропа была чистой и ровной, без обломков, грязи и сырости. На выступах стояли статуэтки тонкой работы и хрупкая керамика. Некоторые стены были украшены затейливой каменной мозаикой, на других среди красивых переплетающихся цветных узоров Морриган разглядела фигуру Богини. В купольной части пещеры на серебряных цепях висела жаровня, сработанная в виде фантастической люстры. Девушка, как зачарованная, пыталась охватить все чудеса разом, пока не поняла, что уже не может воспринимать экзотические образы подземного мира.
Вскоре они дошли до Зала лагерной стоянки.
«Нет, здесь он называется Усгаран», — мысленно поправила себя Морриган.
Селенитовый валун все еще мерцал, но уже не так ярко. Когда гостья приблизилась и машинально погладила по поверхность, кристаллы вновь ярко засияли, словно она щелкнула невидимым выключателем.
— Какой он красивый, — пробормотала Морриган.
— Да, действительно, — Биркита помолчала, потом добавила: — Верховная жрица, занимавшая эту должность до меня, рассказывала истории о Приносящих Свет, которые слышала от предыдущей Избранной Адсагсоны. Мы все знаем, что кристаллы можно назвать живыми. Но одно дело знать, совсем другое — видеть. До вашего появления я могла лишь представить себе красоту света.
— Выходит, до меня у вас тут не имелось никакой Приносящей Свет?
Биркита покачала головой и подтвердила:
— Более чем в трех поколениях народ Сидеты был лишен такой чести. — Она улыбнулась и указала на один из многочисленных туннелей, ответвлявшихся от пещеры: — Ваши покои расположены там. Все эти годы жрицы Адсагсоны поддерживали порядок в обители Приносящей Свет. Кое-кто из нас никогда не сомневался в том, что вы вернетесь.
Брина словно прекрасно знала, куда вел сводчатый туннель. Она уверенно шлепала впереди. Проход сужался, а потом, после двух крутых поворотов, они оказались у проема, закрытого толстой шкурой. Кошка отодвинула ее носом в сторону и исчезла. Морриган остановилась и вопросительно взглянула на Биркиту. Та откинула тяжелый полог и жестом пригласила девушку войти.
Морриган поднялась по трем гладким ступеням. Затем проход расширился. Справа она увидела маленькую арку, также завешанную тяжелой шторой. Туннель вел в тупик, представлявший собой поразительную комнату, освещенную одним-единственным огоньком. Он горел в светильнике на постаменте. От этого огня по гладким стенам скользили мягкие тени.
Почти всю правую стену занимал широкий выступ, вырезанный на высоте в половину человеческого роста. На нем лежали меха, подушки и толстые одеяла. На полках, устроенных в противоположной стене, теснились флакончики, видимо, с духами, и шкатулки, наполненные до краев бусами из полудрагоценных камней. Рядом с резным шкафом для одежды стоял комод с зеркалом. Обстановку дополняли два меховых пуфика.
Морриган, пораженная такой роскошью, молча озиралась. Потом ее взгляд скользнул наверх. Она, тихо охнув, машинально коснулась пальцами ближайшей стены.
«Приносящая Свет!»
Шепот проник сквозь кожу, и кристаллические сталактиты, свисавшие с потолка каскадами сосулек, зажглись. Их красота показалась Морриган не поддающейся времени и куда более тонкой, чем у самых прекрасных люстр венецианского стекла.
— Как прелестно, — прошептала Биркита. — Мы, конечно, видели, что нависающая скала состоит из кристаллов, но теперь, когда вы призвали в нее свет... — Она умолкла и быстро заморгала, словно стараясь не расплакаться. — Просто дух захватывает. — Женщина блестящими глазами посмотрела на Морриган. — Надеюсь, вы остались довольны своей обителью. Древняя легенда гласит, что когда Адсагсона создавала пещеры для своего народа, особое внимание она уделила покоям, предназначенным самой любимой жрице. Помимо способности призывать свет в священные кристаллы Богиня наделила ее Даром слышать души камней.
Морриган прошлась по комнате, дотрагиваясь до роскошных бутылочек и заглядывая в шкатулки с украшениями.
— Это все потрясает и сбивает с толку. — Она оглянулась на Биркиту. — Мне нужна твоя помощь, чтобы понять здешний уклад.
— Разумеется, миледи. Я здесь для того, чтобы служить вам и Богине.
Морриган присела на мягкую постель. Брина подскочила и растянулась за ее спиной. Девушка принялась поглаживать шелковистую шерстку, а сама просеивала вопросы, теснившиеся в голове.
«Что ж, — решила она. — Начнем с самого начала».
— Я не хочу забирать у тебя работу, — с несчастным видом произнесла Морриган.
— Какую? — На лице Биркиты отразилось недоумение.
— Быть верховной жрицей. У меня нет никакого права на это. Пришла такая цаца, готовая отнять должность, которую ты занимаешь много-много лет.
— Быть верховной жрицей — не работа, а призвание, — улыбнулась Биркита. — Пусть это вас не тревожит, дорогое дитя. Таков порядок вещей. Каждую из нас когда-нибудь заменяет молодая женщина. По правде говоря, я рада передать вам свои обязанности. Я состарилась, устала и хочу удалиться на покой, оставив себе не самые важные дела.
— Думаю, покоя тебе еще не видать какое-то время. Я понятия не имею о том, что мне делать.