– Снимите номер.
Т.У. отклонился назад и заправил чуть тронутые сединой волосы жены ей за уши.
– Думаю, нам стоит последовать ее совету, что скажешь? И кстати, мы поедем куда-нибудь на нашу годовщину, и это не будет связано с конференциями.
Его жена улыбнулась и совершенно просияла.
– Что с тобой случилось?
– Сегодня у меня был этот пациент с женой… – Он вздрогнул и потер виски. – То есть… о чем это я?
– Как насчет ужина? – Спросила его жена, обнимая его сбоку. – А потом обсудим номер.
Закрывая дверь, Т.У. наклонился к ней. Пока они, обнявшись, шли по коридору на кухню, он поцеловал ее.
– Звучит прекрасно. Просто прекрасно.
А в особняке Братства Зед стоял у одного из окон их с Бэллой спальни и смотрел вниз на террасу и сады позади. Запястья жгло в тех местах, где поработал лазер, но боль была несильной.
– Все оказалось не таким уж неожиданным, – сказал он. – Кроме того, что док мне понравился.
Бэлла подошла сзади и обняла его за талию.
– Он хороший парень, правда?
Они стояли вместе, а огромное множество «что дальше?» витало в воздухе. К несчастью, у него не было ответов. Он полагался на удаление меток, словно это каким-то образом изменило бы все к лучшему.
Хотя на его лице в любом случае остался бы шрам.
В детской Налла что-то пробормотала, а потом раздалась икота. И плач.
– Я только что покормила ее и сменила пеленки, – отодвинувшись, произнесла Бэлла. – Даже не знаю, из-за чего это…
– Позволь мне проверить ее, – напряженно прошептал он. – Посмотрим, может я…
Бэлла приподняла брови, и потом кивнула.
– Хорошо, я побуду здесь.
– Я не уроню ее. Обещаю.
– Я знаю. Просто убедись, что поддерживаешь головку.
– Хорошо. Понял.
Заходя в детскую, Зед ощущал себя так, будто выходит невооруженным к толпе лессеров.
Словно почувствовав его, Налла издала свист.
– Это твой отец. Папа. Папочка.
Как она будет его называть?
Он подошел ближе и посмотрел на свою дочь. На ней была пижамка «Рэд Сокс», несомненно, подарок Вишеса или Бутча, а нижняя губа дрожала, словно хотела спрыгнуть с подбородка, но боялась падения.
– Почему ты плачешь, малышка? – мягко спросил он.
Она потянулась к нему ручками, и он посмотрел в сторону двери. Обрадовался, что Бэллы там не было.
Он не хотел, чтобы кто-нибудь видел, как неуклюже он потянулся к кроватке и…
Налла идеально расположилась в его руках, попка – в одной его, головка бережно лежала в другой. Когда он, выпрямившись, поднял ее, она оказалась на удивление крепенькой, и теплой, и…
Она ухватилась за его воротничок и потянулась, требуя близости… и подчиниться ей оказалось невероятно легко. Когда он прижал ее к своей груди, она мгновенно успокоилась, сливаясь своей плотью с его телом.
Держать ее в своих руках было так естественно. Он подошел к креслу-качалке и сел в него, отталкиваясь одной ногой, раскачивая их вперед-назад.
Уставившись на ее реснички, пухлые щечки и мертвую хватку на воротничке, он осознал, насколько сильно она нуждалась в нем – и не просто потому, что он защищал ее. Она нуждалась и в его любви.
– Похоже, вы поладили, – тихо произнесла Бэлла, стоя в дверях.
Он поднял глаза.
– Кажется, я ей нравлюсь.
– Разве могло быть иначе?
Снова посмотрев на дочь, он сказал:
– Было бы здорово, если бы их удалили. Татуировки. Но она в любом случае, спросит о шраме.
– Она все равно будет любить тебя. Уже любит.
Он пробежался указательным пальцем по ее ручке, поглаживая, и она еще сильнее прижалась к его сердцу и поиграла в ладушки с его свободной рукой.
Внезапно, он сказал:
– Ты мало рассказывала мне о своем похищении.
– Я… не хотела тебя расстраивать.
– Ты считаешь, меня стоит защищать от вещей, способных огорчить?
– Нет.
– Уверена в этом?
– Зейдист, я так делаю только потому, что думаю…
– Какой из меня мужчина, раз я даже не был рядом, когда был тебе нужен?
– Ты всегда рядом со мной. И мы уже об этом говорили.
– Говорили.
Боже, он чувствовал себя таким дерьмом – ей столько всего приходилось делать одной из-за его добаных мозгов.
И все же ее голос звучал твердо и уверенно, когда она произнесла:
– Если говорить о похищении… я не хочу, чтобы ты хоть что-то знал. Не потому, что ты не сможешь с этим справиться, а потому, что я не хочу давать этому ублюдку шанс еще хоть как-то влиять на мою жизнь. – Она покачала головой. – Я не стану давать ему возможность разозлить тебя, если того можно избежать. Ни в коем случае – вот в чем правда, и неважно, пережил ли ты что-нибудь травмирующее или нет.
Пробурчав что-то, Зед дал знать, что услышал ее, но не согласился. Он хотел дать ей все, в чем она нуждалась. Она не заслужила меньшего. Но прошлое мучило его. До сих пор. Боже, то, как он вел себя с Наллой…
– Можно я скажу кое-что по секрету?
– Конечно.
– Мэри хочет ребенка.
Глаза Зеда распахнулись.
– Правда? Это отличная…
– Биологического.
– О.
– Да. Она не может иметь своего, и значит, Рейджу придется переспать с Избранной.
Зед покачал головой.
– Он никогда этого не сделает. Он не будет ни с кем кроме Мэри.
– Она тоже так говорит. Но если он не сделает, то Мэри не сможет держать на руках его частичку.
Да, потому что искусственное оплодотворение не действует на вампиров.
– Она еще не говорила с Рейджем на эту тему, потому что хочет сперва разобраться в себе. Она рассказала обо всем, что переживает сейчас, мне, вместо того, чтобы выжимать все соки из него. Порой она так сильно хочет ребенка, что думает, что сможет вынести это. Но потом все меняется, и она не может допустить даже мысли об этом и подумывает об усыновлении. Я к тому, что ты не можешь решить абсолютно все со своим партнером. И не должен. И, тем не менее, ты был рядом тогда. Ты рядом со мной сейчас. Я не сомневаюсь в этом. Но это не значит, что я должна вытягивать из тебя правду. Исцеление зависит от множества факторов.
Он попытался представить, как рассказывает Бэлле во всех подробностях о насилии, которому подвергался… Нет… он ни за что на свете не разобьет ее сердце гребаным кошмаром, через который прошел.