– …К вам… эти… Ну, вы в курсе! Очень срочно, говорят.
Длинноножка закусила ярко накрашенную губу и добавила совсем по-детски:
– Сердитые!
Старик еле удержался, чтобы не хмыкнуть. Он-то думал лишь пугануть начальничка. И глаз жмурил для вида, блефовал. Надо же! Не любит Великая Дама, когда пристают к ее кадетам! Или совпадение?
– Простите…
К двери Александр Семенович брел, переваливаясь с ноги на ногу. Утка уткой!
– Это первый звонок, Саша! – кинул старик в ватную спину. – Пустячок. Мелкое недоразумение.
Спина дернулась, словно от заряда утиной дроби.
– А вот если не одумаешься – и если твои друзья не поумнеют…
– Понял. Забудем.
Куда бодрость пионерская девалась? Не боец ты, Александр Семенович, каша манная! Или в самом деле грешен? То-то молодишься не по возрасту!
Оставшись в одиночестве, Петр Леонидович разыскал свою рюмку, не спеша налил коньяку. Вздохнул – с облегчением, но и не без стыда. Мнительным стал, тирмен? Тебе не один год, системе – не один век. Рассчитано, обкатано, проверено на прочность. Эффект от внешнего воздействия не нулевой, а сугубо отрицательный. Небось при Торквемаде-инквизиторе тоже хватало любопытных и бдительных. И при Малюте Скуратове, и при Токугаве Иэясу. И во времена не столь давние, памятные.
Кто в финал вышел?
Старик поднял рюмку, принюхался. Хороший коньяк, отменный. Как он прежде не замечал? Тонкий вкус у господина вице-мэра!
Ну-с?
Коньяк его учил пить сам Владимир Григорьевич Федоров, бог-отец всего, что стреляет, создатель первого русского пистолета-пулемета. Бывшему преподавателю Михайловского артиллерийского, всесильному техническому директору Ковровского оружейного чем-то полюбился молодой бухгалтер, который приехал на завод с далекого Памира. А может, словечко замолвили, на ушко прошептали. Было кому шептать. Одним делом заняты, одним миром мазаны.
Оружейники Великой Даме не чужие.
«Два глотка, Кондратьев. Не больше, понял? Первый – пристрелочный, рот коньяком промыть. Второй – залп! И не иначе, ясно?»
Полная ясность, Владимир Григорьевич!
Залп!
– Мы теперь на свободе,
Мы ушли от погони,
Нас теперь не настигнет
Револьверный заряд!
В лесу «плюс первого» царили октябрь и дождь.
Так случалось редко, хотя и чаще, чем зима со снегом. Снег здесь Данька застал два раза. Белый, хрустящий покров глушил музыку, замораживал барабанчики, усыплял флейту – приходилось держать ушки на макушке, чтобы не упустить опасное приближение «шагов Командора», как звал музыку дядя Петя.
А осень – это ничего.
Хуже лета, но сойдет.
Дистанция сегодня была приличной. В городе диаметр полукружия, отведенного под сектор «плюс первого», шел наискосок от высотного здания университета через старый корпус гостиницы «Харьков» и дальше, пересекая Сумскую, углублялся в жилые дома примерно до минимаркета «Двадцать четыре». Данька задолбался, пока нашел удобное место. Не в книжном же магазине торчать столбом, закрыв левый глаз и целясь в очкастого Гарри Поттера?
К счастью, на площади Свободы шла слобожанская ярмарка.
Неподалеку от входа в метро установили шатер пивного завода «Рогань». А «целевой выезд» назначили на половину одиннадцатого. Время утреннего похмела миновало, время обеденного перерыва еще не настало. Шатер пустовал, что играло Даньке на руку.
Он сел за деревянный столик, взял у сонной продавщицы бокал с «Монастырским» и поставил пиво на развернутую «Теленеделю». Точь-в-точь на разворот с полуголой Мадонной. Студент сачкует лекцию, маленечко сосет пивко и размечтался над крутой телкой.
Какие проблемы?
Нет, иначе: «Какие типа проблемы, в натуре?» – с интонациями амбала Вовика.
Очень скоро, вылетев на «плюс первый», он обнаружил, что к октябрю, дождю и большой дистанции ему и оружие выделили подходящее: снайперку Драгунова с оптикой ПСО-1. Четырехкратное увеличение, градуировка до тысячи трехсот метров, хотя реальная прицельность стрельбы – метров восемьсот, не больше. Старенькая штука, на вооружение принята в 1963-м, но классная. Для стрельбы по удаленным целям в условиях плохой видимости.
И с патронами подфартило. Вместо обычных в отъемном магазине ждал своего часа десяток особых патронов. Пули со стальным сердечником в два с половиной раза улучшали кучность стрельбы.
Короче, дождь нам не помеха.
Он плюхнулся в грязь, прильнул глазом к окуляру прицела и начал искать мишени. Приклад скелетной конструкции переходил в пистолетную рукоятку, что сильно облегчало стрельбу лежа. Помнится, дядя Петя подсунул ему «Deutsches Waffen Journal» со статьей про «Драгуновку». С языками, в отличие от Петра Леонидовича, у Даньки имелись серьезные проблемы, но Лерка, умница, перевела:
«Возможно, что в настоящее время эта конструкция распространится среди снайперских винтовок во всем мире. Несмотря на то что в неснаряженном состоянии СВД весит 4,31 кг, она особенно удобна в обращении, прикладиста и хорошо сбалансирована».
Угу, прикладиста и хорошо…
А вот и мишени.
На «плюс первом» тирмен не ошибался в выборе целей, хотя они здесь никогда не походили на обычные мишени, используемые на стрельбищах любого типа. Шмели, летящие снежки, опадающие листья – все, что угодно. Сейчас, например, сине-красные ленточки, повязанные на гнилых сучках. Вон там, там и левее… Пять ленточек.
Проще простого.
Данька прицелился в самую дальнюю. Но нажать на спуск не успел: сердце подсказало, что стрелять лучше не в ленточку, а в сучок. Так, чтобы сине-красный попугаистый огрызок спланировал на землю, в жирную грязь. Ладно, пусть будет сучок. Целясь, он вспомнил, что румыны выпускают две экзотические версии СВД: одну вообще без мушки, под брендом «Дракула» (для снайперов-вампиров?), вторую – с дульной насадкой для выстреливания оперенных гранат. Хорошо, что мы не румыны, не вампиры, а скромные тирмены…
От удара пули сучок обломился.
Музыка играла не слишком далеко, но и не вплотную, чтобы нервничать и торопиться. Насвистывая мелодию флейты – за истекшие три года он выучил эту тягучую, слегка гнусавую тему наизусть, – Данька сбил второй сучок, затем, почти сразу, третий, потратив на него две пули.
Ленточки упали на груду опавших листьев. Груда чрезвычайно напоминала листвяные кучи во дворе, когда дворник Кирюша сгребает осеннее золото и, чиркнув спичкой, превращает в скверно пахнущий костер. Кто мог дворничать в лесу «плюс первого», Данька не знал. И знать не хотел.
Здесь ему было слишком хорошо, чтобы заморачиваться лишними вопросами. От большого знания – большая печаль. И пусть Лерка не дразнится «дуболомом»: читая Библию, он не остановился на биографии своего тезки-пророка, а изучил еще кое-что. Сильней всего, кстати, Даньку возмутила история бедолаги Иова. Это, значит, все у мужика отберем, родственников уморим, заразим СПИДом, а после, за хорошее поведение, дадим конфетку: новые стада, новые родичи, вакцина от синдрома иммунного дефицита…