— Рука и два пальца! — отозвался молодой воин в высоком шлеме.
— Рука и два пальца. Кто больше? — воскликнул Вери-Мери. — Неужели эта прекрасная работница, эта женщина, которая будет работать на кухне за десятерых, не стоит двух рук?
— Рука и три пальца! — сказал щеголь.
В толпе шумели. Торг покупателей всех увлек.
И тогда бородач с голубыми глазами, который уже купил пигмеев, сказал высоким голосом, что так не вязался с его могучим обликом:
— Две руки!
— О-о-ох! — прокатилось по толпе. Видно, это была высокая цена.
Молодой воин достал кошель, висевший у него на поясе, и пересчитал монеты.
— Две руки и одна! — крикнул он.
Вери-Мери обернулся к щеголю:
— Что скажешь, торговец благовониями?
— Она не стоит и одной руки, — огрызнулся тот.
— Две руки и две монеты, — сказал громко бородач.
— Проклятие! — Воин повернулся и начал проталкиваться сквозь толпу, чтобы поскорее уйти.
— Возьми свою покупку, — сказал Вери-Мери. — Ты не пожалеешь. Ты купил за бесценок лучшую женщину в государстве. Только не советую пока снимать с нее цепи. За них с тебя дополнительно половина монеты.
Алисе бородач понравился. Ей очень хотелось надеяться, что его подослал Ручеек.
— За цепи я тебе платить не буду, — сказал бородач. — Можешь их оставить себе. Я умею укрощать строптивых рабынь. Но могу дать тебе монету за оставшихся пигмеек. Там только женщины и детеныши. За них тебе никто ничего не заплатит.
— Как так не заплатит? — возмутился Вери-Мери. — Из детенышей вырастут замечательные ручные забывчивые рабы. А женщины нужны в хозяйстве. Я отдам тебе их за руку монет.
— Две монеты и цепь.
Сторговались на трех монетах.
Бородач поднялся на помост, взял у воина Сука ключ от цепей и освободил Ирию. Алисе было видно, какие темные полосы остались от цепей у нее на запястьях. Бедненькая, как она все это терпела! Ирия сошла с помоста следом за бородачом, осторожно растирая руки.
Алиса услышала, как бородач спросил:
— Больно или онемели?
— Онемели.
— Дома у меня травы есть, — сказал бородач. — Потерпи.
Из-за помоста воины вытолкали женщин и детей пигмеев. Они жались друг к дружке, плакали.
Вери-Мери стоял и пересчитывал деньги. Алиса заметила, что он считает по десятку, загибая пальцы. Насчитал десять, половину кинул в кошель. Потом оглянулся, не смотрит ли кто-нибудь на него, и пять монет ссыпал в карман.
Пигмейки увидели своих мужей и кинулись к ним. Видно, уж не надеялись, что когда-нибудь с ними встретятся. Шум поднялся такой, что перекрыл гул толпы, которая отваливала от помоста, растекалась по полю стадиона, стремилась к трибунам, где расположились торговцы пирожками, требухой и фруктовой водой.
Крики пигмеев не понравились Вери-Мери.
— Эй, борода! — крикнул он. — Уводи их поскорей!
— Не твое дело! — ответил бородач.
Наконец-то Алиса увидела и Белку. Белка вырвалась из толпы пигмеев и кинулась к Ирии.
— Ирия, я так боялась! — бормотала она, обнимая ее.
— Отойди! Молчи! — сказала Ирия.
Алиса не слышала этих слов, а угадала по движению губ.
Но было поздно. Алиса заметила, как насторожился Вери-Мери. Он тоже увидел, как Белка обнимает Ирию.
Бородач прикрикнул на своих новых рабов:
— Пошли, пошли, нечего тут кудахтать!
Широко расставив руки, он погнал их перед собой.
— Эй! — крикнул вслед Вери-Мери. Он сделал движение вперед, начал было спускаться с помоста. Потом передумал и, приставив ладошку ко лбу, стал приглядываться к Белке, что семенила рядом с Ирией.
Тут к нему подошел воин Сук и спросил:
— Где деньги для господ?
— Сам отдам, — ответил Вери-Мери.
Он сбежал с помоста и исчез в толпе.
Алиса настигла бородача и Ирию у прохода под трибуной. Там был фонтанчик с водой. Пигмеи окружили его и жадно пили. Бородач торопил их.
— Пошли, дома напьемся, наедимся, — говорил он. — Потерпите немного.
Голос у него был добрый.
Алиса не стала подходить близко к Ирии. Рано еще. Нужна осторожность. Ведь ее, Алису, ищут по всему городу подслушники и воины Радикулита. К тому же ее беспокоил хитрый Вери-Мери: а вдруг он узнал Белку?
Толпа рабов с бородачом во главе вышла на улицу и направилась в гору. Алиса не спешила их догонять. Она остановилась за углом и посмотрела назад: не бежит ли Вери-Мери? Нет, никого. У ворот стадиона снуют люди, ржут кони, мычат коровы, плачут рабы, но никто не идет за бородачом.
Толпа рабов шла медленно, бородач лениво покрикивал на пигмеев. Белка совсем осмелела, она держала Ирию за руку и безостановочно болтала. С крутого поворота Алиса посмотрела назад — наступал вечер, море стало густо-синим, а небо выцвело, и по нему ползли золотистые облака.
Минут через десять бородач остановился перед высоким каменным забором. В нем была деревянная дверца.
Пашка пронесся по коридору, выскочил в детскую спальню, опрокинул кровать, выбежал в столовую… Вот и комната, где, прижавшись к стене, отбиваясь здоровым крылом, несчастная Альта пытается отпугнуть еще одного медведя, который пролез сквозь разбитое окно и, поднявшись на короткие лапы, медленно идет к птице.
— Не выйдет! — закричал Пашка.
Выставив вперед ножницы, как кинжал, он бросился на медведя.
И тот, хоть был куда больше и сильнее Пашки, от неожиданности закрыл морду лапами и задом наперед вывалился из комнаты.
— Он ничего не сделал? — спросил Пашка птицу.
— Я думала, что ты убежал, — сказала Альта.
— Ну как не стыдно!
— Тогда беги. Спрячься где-нибудь. Пережди. Меня тебе не спасти.
Медведь вернулся к оконному проему и заглянул внутрь. Желтые глазки его яростно горели. Он рычал низким басом.
Пашка подобрал с пола камень и кинул в медведя. Медведь, обиженно взревев, исчез.
— А теперь, — сказал Пашка, — мы отступим. Я знаю, где спрятаться. Вы можете идти?
— Я постараюсь, — сказала птица. — Только это лишнее. Не думай обо мне.
— Молчите, вы и так ослабели, — сказал Пашка.
Птица поднялась на ноги и поплелась к двери в столовую. Пашка шел сзади, сжимая в одной руке ножницы, в другой — увесистый камень. Увидев, что добыча уходит, медведь снова полез в окно.