— Он у рубильника! Стреляйте туда!
— Папа, а я его не вижу! — с растерянностью в голосе прошептал Слизняк — он, наверное, тоже догадался о том, что несколько секунд назад стало очевидным для Вершка.
— Скунс захватил рацию, сынок, — подтвердил Лазарь опасения Слизняка. — Надейся пока только на себя.
— Папаня, я щас подохну. — В эфире повис жутко спокойный, будто бы уже нездешний, голос Тесака. — У меня сердце на ладони прыгает. А дым-то — сонный. Внизу уже всех пацанов сморило. Бывайте…
Да, отсюда пора уматывать! Вершков запустил двигатель. Нажал на пульте дистанционного управления команду «Открыть ворота». Ничего не получилось. Ну конечно, этот дьявол искрошил рубильник. Что ж, попробуем протаранить.
Лазарь слегка нажал на газ, желая потихоньку сдвинуться с места, но автомобиль забуксовал. Ах так, силой удержать хочешь? Да ты хоть смыслишь, дурень, с кем связался? Через три секунды я буду там, за воротами, а тебя здесь, вместе с идиотами, которые не смогли тебя одолеть, живьем изжарят. Тут-то уж тебе твой респиратор не поможет! Так что можешь себе его засунуть сам знаешь куда! Вот именно! По газам!
Автомобиль бешено рванул с места, явно обрывая за собой какие-то невидимые водителю путы.
— Я выезжаю! Держите под прицелом все двери! Облейте цех бензином и подожгите! Выпускать только своих! Вызовите подмогу с главных ворот и с других объектов! — распоряжался авторитет, разгоняя машину. — Скунс внутри. Он жив!
Ворота цеха с грохотом слетели со своих обветшалых полозьев. Сохраняя вертикальное положение, ворота двигались перед автомобилем еще метров десять, словно все еще не желая выпускать ездока. Потом они обрушились на крышу джипа и, побалансировав, съехали по задней двери на асфальт, где, измятые, совершили еще несколько конвульсивных движений и замерли.
Лазарь затормозил, содрал с лица противогаз, всмотрелся в зеркало заднего вида.
Цех уже пылал по всему периметру. Через несколько минут примчатся пожарные, следом — менты, и начнется обычная карусель. Сейчас надо рвать на базу на Карельском и там отсидеться, пока шум затихнет. Главное, чтобы вся эта суета не зазря вышла.
Кивнув бойцу внешнего оцепления, Вершков направил машину на выезд.
— Примчатся пожарники — оружие спрячьте! Прикиньтесь фантиками! — Лазарь отдавал суматохинцам последние инструкции. — Пронаблюдайте за тушением! Внимательно осмотрите все трупы — Скунс должен быть среди них!
Выезжая с территории завода, Вершок чуть не столкнулся с тремя пожарными машинами, «скорой», милицией и одним внедорожником с запоминающейся эмблемой «Эгида-плюс». Лазарь поставил диск с записью лагерных песен, исполняемых заключенными, и, закурив самокрутку с марихуаной, попытался проанализировать случившееся и выявить свои ошибки.
* * *
Что в жизни Лазаря было определенной удачей, так это приобретение пэвэошного бункера на Карельском перешейке с подземным туннелем на один из фортов Финского залива. Если бы солдатня еще пару противоракетных установок продала, тогда можно было бы и ядерной войны не опасаться!
— Еду на базу, принимайте, братки! — Вершков бросил в пепельницу чинарик и достал из бардачка фляжку с коньяком. Отпив из горла, он прокричал в рацию: — Готовность номер один!
Промчавшись мимо КП на Приморском шоссе и приняв честь от прикормленных «гиббонов», суматохинский авторитет свернул налево под знак «Проезд запрещен» и через пару минут оказался перед «склепом Лазаря», как за глаза называла братва его железобетонное пристанище.
Для маскировки угодья суматохинского авторитета были обнесены деревянным забором с четырьмя парами ворот на все стороны света. К одним из них, западным, и подрулил раздосадованный непрухой хозяин. Боец опознал джип Лазаря через смотровое окно и распахнул ворота.
Миновав небольшую, но густую хвойную рощу, Вершок притормозил около следующего уровня защиты — бетонного забора. Здесь его приветствовал другой дежурный боец, тотчас отворивший железные ворота.
Авторитет двинулся дальше, к третьему уровню — железной ограде. Здешние ворота открылись по команде, отданной хозяином нажатием кнопки на дистанционнике.
За ними высился бункер ПВО — недавняя гордость без войны разгромленной Советской Армии.
Лазарь свернул налево, где была обустроена крытая парковка, подъехал к бетонной стене, осветив ее мощными фарами, затормозил и заглушил движок. Он испытывал сейчас какое-то странное состояние, словно чужие голоса в его башке славили всегда презираемые им добродетели и обличали различные пороки, — словом, грузили его дикой чушью, придуманной для лохов и всяческой бесхарактерной дребедени.
«Может, по дороге что увидел или по радио услышал?» — недоумевал Вершок. Да, он переключился на какую-то волну, когда отыграл диск. А что это было? Кажись, и сейчас там чего-то балакают. Ну-ка?!
— На берегу Невской губы, в районе Лисьего Носа, найден труп мужчины. Результаты опознания тела позволяют экспертам утверждать, что это труп печально знаменитого члена суматохинской группировки по кличке Хомут…
— Сука, тварь! Гнида! И Хомута замочил! — Авторитет вновь запустил свой любимый диск, увеличил громкость, открыл дверь и вышел из кабины. В это время мужской хрипловатый голос выводил протяжную песню:
Когда не знаешь, жив еще ли,
А накрывает вновь волной,
То нет уже ни сил, ни воли,
Чтоб над водой взмахнуть рукой.
Ну это, положим, кому как, а мы-то еще ой как взмахнем! Вершков мстительно оскалился и почувствовал себя вполне способным к дальнейшим действиям. И тут он почувствовал адскую, ни с чем до сих пор не сравнимую боль, объявшую его голени. В доли секунды память вызвала историю побега Лазаря с зоны, когда один из краснопогонников прострелил ему обе ноги — нет, даже тогда он не изведал ничего подобного.
Вершок глянул на свои ноги и одновременно сделал шаг правой: нога двинулась вперед, а ботинок остался на месте. Это могло показаться смешным, если бы не запредельная боль… Он продолжил свой шаг, и нога вдруг провалилась, — тут Лазарь сообразил, что ботинок не пустой, в нем — его стопа.
Суматохинский авторитет повалился на пол. В падении он успел выхватить пистолет и, намертво стиснув его обеими руками, готовился еще постоять за свою жизнь.
Вершков старался упасть на спину, и это ему удалось. Его руки были подняты над телом, а дуло оказалось нацелено в потолок. Он уже почувствовал источник опасности и приготовился отомстить за погибших суматохинцев и свои собственные увечья, когда около задней двери возникло белое пятно, а над головой Лазаря что-то просвистело, после чего он потерял из поля зрения свой пистолет. О, ужас! Вместе с пистолетом пропали и кисти рук. Они отрублены, так же как и стопы! Кто-то решил сотворить из него «самовар»!