– Ничего себе! – возмутилась я. – Спектакль еще даже не вышел, а они уже всех знают! И на премьеру как-то пролезли, хотя билеты нехило стоят, даже самые дешевые…
– Тише ты, – одернула меня Лариска.
– Да пусть слышат, – отмахнулась я, и тут до меня долетело:
– …Ага, Милин такая лапочка!
Я слишком глубоко вдохнула и чуть не подавилась воздухом. Вот это да, и правда фанатки! А я, а как же я? Цветочки купила, дура…
Хорошего настроения как не бывало. Вот блин! Ломиться к Ленечке с букетом в компании этих вот нахальных малолеток я совершенно не планировала.
– Ты что? – затормошила меня Лариска. – Брось! Это же штатные фанатки, такие при каждом театре имеются. Они в любую дырку пролезут и все узнают.
– Откуда такие познания? – ехидно поинтересовалась я. – Опыт бурной юности?
– Передачу смотрела, «Суровая правда жизни» называется, – невозмутимо отозвалась она. – И вообще, кто из нас журналистка? – не осталась в долгу подруга.
– Ох, не напоминай, – вздохнула я и сменила тему: – Как прошла встреча на высшем уровне?
– А я не поняла, – погрустнела Лариска.
– Но они хоть нормально общались? А то некоторые вообще детей терпеть не могут…
– Нет, Леха, вроде, не такой, – покачала головой она. – Но… в общем, я не поняла.
– И что теперь? – осторожно спросила я.
– Я решила оставить все как есть и не дергаться. Если судьба, значит… – не договорила она.
– Он уже уехал?
– Угу.
– Даже на премьеру не остался?
– Если бы остался, он бы ее и играл! – отрезала она.
– Ой, тоже мне, звезда! – обиделась я.
– А ты не согласна, что Ленечке просто повезло? – поинтересовалась Лариска.
– Случайность – частный случай закономерности, – важно изрекла я. – Ленечка был этого достоин, поэтому все так и вышло.
– А Леха, значит, достоин большего? – скептически осведомилась она.
– Почему сразу большего… Просто другого. Каждому свое… Впрочем, ладно, – оборвала я себя. – Пойдем, а то мне там еще надо немножко поработать.
– Зачем? – удивилась она.
– Для разнообразия, – хмыкнула я.
В фойе было не протолкнуться. Я отдала цветы Лариске, взяла наизготовку диктофон и решительно отправилась допрашивать звезд на предмет их туалетов.
– Смотри! – нагнала меня Лариска. – Вон Миша Гвоздик!
– Это еще кто? – недовольно пробурчала я.
– Ведущий «Суровой правды жизни», темнота! – укорила она. – Иди, поговори с ним. А заодно возьми для меня автограф.
– Как ты себе это представляешь? – уныло протянула я.
– Вот уж не знаю, это твоя работа, а не моя! – отрезала Лариска и подтолкнула меня вперед.
Делать нечего, пришлось подойти в первой «звезде». Я набрала воздуха и привычно оттарабанила:
– Добрый день, Надежда Александрова, газета «Фэшн». Можно пару слов?
Гвоздик благосклонно кивнул, и я задала сакраментальный вопрос:
– Вы так эффектно одеты – расскажите, что это, от какого дизайнера?
На Мише и правда было нечто выдающееся: полосатые черно-белые галифе, заправленные в высокие ковбойские сапоги, и клетчатая рубашка, тоже черно-белая. Ведущий походил на ожившую шахматную доску, и я мысленно поблагодарила Лариску – будет, о чем рассказать нашим читателям!
– Это костюм от молодого, но уже очень популярного дизайнера Робертино, – похвастался Гвоздик.
Ох, ничего себе! Первая «звезда» и сразу такая удача – можно кстати вставить материал, оставшийся от первой статьи. Приободрившись, я задала следующий вопрос:
– А вы с ним друзья?
Миша прищурился, и только тут я поняла, что спросила!
– Девушка, – наставительно сказал Гвоздик. Я уже ждала фразы «На интервью к звездам надо приходить подготовленными», но он закончил просто: – Нет, мы с ним даже не знакомы, просто я был на показе его последней коллекции, мне понравился этот костюм, и я его купил.
Сердечно поблагодарив Мишу за интервью, я поспешила ретироваться. Надо же, чуть не накололась! Это же все равно, что спросить: «Миша, а какая у вас ориентация?»
Учтя только что приобретенный опыт, дальше я умело обходила все время попадающиеся на пути грабли и спрашивала звезд и тусовщиков строго про наряд, а ни про какие ни про отношения с дизайнером, даже если ими оказывались Валентино или Прада.
В общем, я еле успела прибежать в зал к началу спектакля, плюхнулась на свое место, когда уже погас свет. Лариска тут же сунула мне цветы.
– Сколько можно было шляться! – патетическим шепотом воскликнула она. – Все на меня как на дурочку смотрели.
– Ах, вот как, – возмутилась я, но тут грянула увертюра, и я мигом забыла про Лариску, цветы и порядком надоевших звезд.
Я смотрела на сцену и не узнавала спектакль, который видела на прогоне. Нет, сценарий не изменился, и музыка с текстом остались те же самые, как, впрочем, и актеры. Но… я поняла, что пресловутая энергетика – не пустое слово. Спектакль затягивал, не давая оторвать глаз от сцены и пропустить хотя бы слово, а актеры, казалось, играли на пределе сил, полностью раскрываясь и отдавая себя залу.
Я забыла, что вот передо мной Гриша, а вот Юля, поверив, что это шекспировские герои. Даже глядя на Леню, я видела Турио!
– Что это было? – потрясенно спросила Лариска в антракте.
Ага, ее тоже пробрало, значит, это не мой личный глюк.
– Вот разыгрались, – протянула она.
– Не на шутку, – кивнула я.
Еще остались не охваченные моим благосклонным вниманием звезды, но заниматься этой ерундой я уже решительно не могла. Так и просидела бы весь антракт на своем месте, если бы Лариска не вытащила меня в фойе.
– Надо проветрить мозги, – повторяла она.
На выходе из зала мы наткнулись на малолетних фанаток.
– Видали Турио? – услышала я и встрепенулась.
– Классный! – закатили глазки тощая лохматая девица с веткой кустовых хризантем. – Все, ему подарю!
– Одна будешь, – хихикнула другая.
– Почему это?
– А у него роль не главная, кому он еще нужен!
– Не скажи, – возразила третья. – Даже массовке иногда цветы дарят. Родственники, наверное.
Я задохнулась от возмущения и совсем было собралась выступить, а Лариска оперативно увела меня из опасного места.
– Родственники! – гневно повторила я. – Вот дуры!
– А что, разве они не правы? – хихикнула она. – Кто ты ему, разве не будущая родственница?