Анжелика подняла платье, прикрывая грудь, Лайонел потянулся к ширинке, чтобы застегнуть штаны, но звонкий голос мальчика остановил его:
— Не утруждайся, я уже ухожу.
Оборотень бросил взгляд на Анжелику и покачал головой.
— Помнишь, ты хотела знать, что я скажу Кате, когда Лайонел бросит ее, в точности как тебя?
Девушка нахмурилась.
Йоро перевел взгляд на молодого человека и произнес:
— Я скажу ей, что этот слабак не стоит ее! Истинная любовь при первых же сложностях не падает в объятия легкодоступных бывших подружек! И для таких, как он — лучшая пара, это одиночество.
Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, но Лайонел яростно рявкнул:
— Да что тебе известно о наших сложностях! Ты понятия о них не имеешь, глупый мальчишка!
Йоро смотрел презрительно, и от его взгляда молодой человек чувствовал себя сквернее некуда. Хотелось оправдаться, но он пристыженно молчал, созерцая бледно-серое шелковое покрывало. И даже оно, казалось, смотрело на него дождливыми глазами обвиняюще и сердито.
— Вильям был прав, вселенная для тебя — это ты, — пробормотал мальчик.
Лайонел откинулся на постель и, заложив руки за голову, насмешливо сказал:
— Ну конечно! Мой ангельский брат всегда прав. И я просто не выдерживаю сравнения рядом с ним! Пожалуй, никто так не осчастливит Катю, как идеальный и во всем правильный Вильям!
Над ним склонилась Анжелика, щекоча кончиками волос щеку.
— Он ушел, расслабься.
Лайонел приподнялся на локте, посмотрел на оставленную приоткрытой дверь и сквозь зубы чертыхнулся.
От прикосновения нежных пальцев к плечу он содрогнулся. А когда горячие губы прижались к его рту, грубо оттолкнул девушку и поднялся.
— О, Лайонел, вернись, — прошептала Анжелика, — ты ведь хотел меня, пока этот поганец все не испортил!
— Не будь идиоткой, — отдергивая штору и глядя в окно, взмолился молодой человек. Но, так и не увидев никого в ночи, посмотрел на девушку и, поморщившись, заметил: — Анжелика, тебя хотят все, понимаешь, все! Девяносто девять процентов мужчин планеты Земля.
Он прошелся по комнате и, поскольку девушка молчала, развил свою мысль:
— Ты знаешь себе цену, ты до неприличия красива и обольстительна, мужчины пойдут ради тебя на любые безумства, но для меня ты ничего не значишь. Не больше, чем любая другая женщина, коротавшая со мной ночи. И уже завтра я бы снова забыл о тебе.
Анжелика улыбнулась, и по этой вымученной улыбке он вдруг понял, как больно ей делает, как тяжело ей оставаться невозмутимой.
— Завтра будет завтра, а сегодня я хочу быть с тобой, — спокойно сказала она.
Он тоже этого хотел. Во всяком случае, был не против расслабиться, забыться, получить удовольствие.
Но он сказал:
— Нет. Оставь меня.
Они некоторое время смотрели друг на друга, а когда он сделал шаг по направлению к двери, Анжелика проговорила:
— Я знаю, что Даймонд жив.
Лайонел едва заметно улыбнулся.
— И о чем это в очередной раз говорит? Георгий болтун! Страшную власть ты имеешь над мужчинами.
Девушка прижала к себе колени и попросила:
— Освободи его, Лайонел, он любит меня как ни одно существо во всей вселенной. И мне нужна его любовь.
— С этого и стоило начинать, — молодой человек скептически оглядел Анжелику — бесконечно играющую роль бесстрашной, прекрасной и хладнокровной, а сейчас впервые скинувшей опостылевшую маску. И то, что он увидел, заставило его изменить своему главному правилу — предателям нет снисхождения.
Недовольный собой и тем, что собирается сделать, Лайонел сердито отметил:
— Ночи с тобой получились непозволительно дорогостоящими.
Огромные глаза цвета фиалок смотрели испуганно и печально, бледное личико, казалось, стало совсем прозрачным, а белые волосы безвольно колыхались.
— Отвечай! — крикнула Катя, переставая трясти девочку.
В сводах пещеры эхо угрожающе повторило: «Отвечай!» «Отвечай!» «Отвечай!»
Кира молчала.
Вильям и Тане стояли чуть поодаль и вмешиваться не смели.
— Неужели так сложно? — разъярилась девушка, выпуская из рук плечи девочки и отступая. — Просто скажи, что ты видишь!
— Катя, это неправильно...
— Плевать, — топнула Катя. — Я хочу знать, и пусть эта чертова судьба меняется потом сколько угодно, пусть хоть рухнет ко всем чертям! Мне все равно!
— От моих предсказаний одни беды. И если судьба уготовила тебе что-то, глупо спорить с ней и пытаться переиграть! Будет только хуже!
— Пусть будет, — упрямилась Катя.
А Тане негромко обратился к Вильяму:
— Так и будешь стоять и смотреть, как она выпытывает информацию о ягуаре?
— А что я должен предпринять, по-твоему?
Атанасиос фыркнул.
— Я бы отлупил ее! — Юноша приблизился к Кире и, отпихнув в сторону, заявил Кате: — Моему отцу не понравится твое поведение!
— Когда мне будет интересно мнение твоего отца, я дам знать, — отрезала девушка и потребовала: — Кира, я жду ответа! Не заставляй меня жалеть, что я вытащила тебя из того борделя!
Вильям при этих словах закрыл лицо руками, губы Киры задрожали, и она бесцветным голосом промолвила:
— Он во Франции. Где-то загородом, в доме, полном скульптур.
Девушка удовлетворенно кивнула.
— У своего друга Моргана Нориша! — Катя улыбнулась. — Вот видишь! Разве так сложно?
Кира опустила голову.
— Нет.
Девушка не заметила, как та поникла, раскрыла карту и принялась ее изучать.
Далеко-далеко позади остался сияющий драгоценными камнями Тартарус, а впереди простирались пещеры под Тулузой. Париж был совсем близко.
В голове звучала композиция Роберта Шумана «Грезы», глубокая и умиротворяющая, но девушка не чувствовала спокойствия. Внутри все клокотало, дрожало, в животе кружился огненный шар, и ей казалось, пламя готово вырваться у нее из носа, рта, как у сказочного дракона.
Она бесновалась и не могла ничего с собой поделать, не удавалось преодолеть раскол, который произошел внутри. Сердце точно разрубили на две части. И обе хотели лишь одного — вновь срастись ради любви к Лайонелу. Все остальное капризное сердце не волновало.