Сам Бэр, удерживая другой системный блок, тоже обвязанный детским одеялом, продолжал сидеть на своих нартах прямо, как штык, но потом неожиданно поднял руку и что-то прокричал. Что он крикнул, Николай Николаевич не расслышал, тем более сам хотел как-нибудь просигналить второму водителю, чтобы тот не устраивал гонки и не приближался к ним вплотную. Через минуту он уже понял, о чем кричал Бэр. Лед вокруг стал заметно прогибаться, и по присыпанной снегом поверхности помчалась крохотная волна воды, ее стала обгонять волна покрупнее, а уже через несколько секунд нарты окружила мелкая зыбь.
Николай, подхватив имущество, успел соскочить в сторону на сухое место, и облегченный «Буран» помчал скорее. Бэр хотел сделать то же самое, но было уже поздно. Лед под вторым экипажем прогнулся еще сильнее, не выдержав груза, взломался, и одеревеневший на мгновение от ужаса Николай увидел, как «Буран», нарты с грузом и люди погружаются в глубину. В следующее мгновение он бросился к пролому, чтобы подать руку старику Бэру, который стоял в ледяной воде, удерживая на весу системный блок, и вытащить его на лед. Но тут же остановил себя, – вытащить их было не так просто. К счастью, вода, как и полагал Николай, доходила до колен или чуть выше. Однако это утешало не слишком: замокший двигатель «Бурана» заглох. И его теперь было возможно поднять на лед только с помощью первого снегохода.
– Мистер Бэр! Мистер Бэр! – закричал Николай в отчаянии. – Бросайте, к черту, компьютер, сейчас мы вас вытянем!
Так как ни длинных досок, ни фанерин поблизости не было, то оставалось пользоваться лишь подручными средствами. И у него сразу появился план. Похоже, что остальные подумали о том же.
– Думаю, вам ходить ко мне было бы излишним, – проговорил Бэр так, словно стоял в своей ванне или в тазу с подогретой водицей. – Лучше один сухой, чем оба мокрых.
Извернувшись и прижав компьютер левой рукой, старик Бэр стал отцеплять правой рукой в ледяной воде трос, удерживающий его рюкзак на затопленных нартах. Ему это наконец удалось. Он даже сумел приподнять свой промокший рюкзак и бросить в сторону Николая.
Николай, лежа на упруго прогибающемся льду, перехватил его рюкзак, с которого стекали струи воды, и оттащил ближе к берегу.
А потом стал изо всех сил сигналить водиле Виталию, который резво домчал до берега и копался, отсоединяя первые нарты с грузом.
Ситуация требовала особой осторожности: стоило Вите провалить под лед и свой «Буран» тоже, а к вечеру ударить морозу – прощай их единственный транспорт, связывающий зимой Беленцы с городом.
Сзади и спереди в серой мгле брезжили пологие берега заливчика. Где-то справа в туманной дали за холмами плескалось незамерзающее море. Мистер Бэр стоял в стылой воде ровно посередине между берегами и что-то доставал из нагрудного кармана куртки.
Николай Николаевич подполз ближе и понял: у Бэра звонил сотовый телефон.
– Йес, – проговорил всемирно известный ученый, достав игрушечных размеров телефонную трубочку.
Он вгляделся в плавающие чуть выше колен льдинки и ответил кому-то излишне бодрым голосом, который никак не соответствовал их ситуации:
– Спасибо, дорогая! У меня все прекрасно!.. Нет, белых медведей здесь нет и киллеров – тоже. Главное – чтобы тебя больше не обижал этот твой громила. Условия жизни? – переспросил Бэр и оглядел ближнее пространство. – Условия – прекрасные! И пожалуйста, не забывай поливать орхидеи!
Лихой водила Витя, не догадываясь о беседе мистера Бэра с другим континентом, мчал к ним, громко газуя на своем снегоходе.
Николай снова замахал ему, и тот, сообразив, заглушил двигатель на достаточном расстоянии. Но мистер Бэр уже закончил разговор и убирал телефонную трубочку назад в нагрудный карман.
– Это внучка, она живет со мной, – объяснил он Николаю, – и всегда беспокоится, стоит мне уехать хотя бы на пару дней, особенно после операции на сердце.
– Мистер Бэр, сейчас мы вас вытащим из воды! – только и смог проговорить в ответ Николай.
Второй водитель в это время отсоединил нарты. Вместе с Бэром они перевернули их вверх полозьями, связали несколько капроновых буксирных веревок и бросили конец Николаю. Тот отполз метров двадцать и бегом понес конец к Витиному «Бурану».
Нарты так и выставили на край льда – вверх полозьями. А между полозьев попытался лечь Бэр. После этого, со второй попытки, рывком его удалось вытащить. Витя отволок профессора на безопасное расстояние от воды, оставил его на льду и тут же вернулся ближе ко второму «Бурану».
– Николаич! – крикнул он виновато. – Ты своего иностранца-то спасай! Чего нам всем тут колупаться. Мы одни справимся.
Хоть в этом он был прав.
Николай перебросил конец второму водителю, который стал цеплять за него свой снегоход, и быстро повернулся к Бэру:
– Мистер Бэр, вам надо немедленно переодеться в сухое. Мы должны сделать это прямо здесь. Снимайте унты, брюки, вам нельзя быть в мокром.
Сам он с готовностью стал снимать свои валенки с резиновой обклейкой, потому что здесь на льду из всей сухой одежды была лишь та, что на нем.
«Ладно, – подумал он, – замотаю ноги свитером, до берега доберусь».
Но Бэр посмотрел на это иначе.
– Лучше, если я буду быстро бежать. Там живут люди, и, я надеюсь, они нам помогут. – Он указал Николаю в сторону холмика, где светил едва заметный огонек.
Там, метрах в восьмистах от них, маячили в серой мгле силуэты домов метеостанции. И там в самом деле была жизнь. Даже вроде бы именно оттуда ветер приносил запах дыма.
– А вы можете составить мне компанию, – пригласил Бэр.
Лихой мужичок Витя, громко газуя позади них, вытаскивал-таки второй снегоход из воды.
А в это время Николай с Бэром, резво двигая ногами, пересекали вторую часть озера.
Бэр в своих размокших унтах бежал спокойно, как по спортивной дорожке, размеренно дыша носом. Только оставлял на снегу темные следы.
«Добежим до груза, сразу налью ему сто граммов, – думал Николай Николаевич. – Только бы он не простыл!»
То, что старику восемьдесят лет, по-настоящему до Николая дошло именно в эти минуты.
Витя, таща второй «Буран» на буксире с восседавшим мокрым водителем, поравнялся с ними и, чуть приглушив двигатель, весело крикнул:
– Давай твоего иностранца сюда, мигом домчим!
Николай Николаевич не стал отвечать и только спросил:
– Тулупа какого-нибудь у тебя нет?
– Ты чего? Зачем на ветру ему переодеваться. Там же через триста метров жилье.
Поганец даже не подумал, каково сейчас восьмидесятилетнему всемирно известному иностранцу. И какая выволочка ждет Николая, если о случившемся узнает директор.