Приумолк на мгновение Ставр, чуть притих огонь в глазах его. Опустил он голову и встретился взгляд его тогда со взглядом Арсена. Молчал воин сарацинский, пытаясь понять, что услышал от старца неизвестного. Вспомнил он предсказание Зувейле прекрасноокой, вспомнил слова ее об отце своем, о злобе бесконечной, сердце его наполнившей. И стал понятен ему путь отца в тот миг, но свой путь еще более темным сделался от того прозрения. Взглянул он на девицу русскую, что напротив его сидела и слушала старца с замиранием сердца, и она в ответ ему глянула в очи. Не было сейчас во взгляде ее лютой ненависти, словно потеплела она сердцем, и Арсен от того возрадовался, но виду не подал. Ставр, меж тем, снова тишину нарушил.
– Оказался ты здесь, Арсен, для того чтобы судьбу свою трудную совершить, ибо она переплелась со многими, и до конца еще не написана. Должен ты дойти до небесного города и увидеть там мать свою. Много опасностей предстоит тебе в пути том, много дорог будет перед тобой, много испытаний случится, ибо боги против твоей судьбы. Сам отец твой, чья душа сейчас попала во власть сил черных злобы и ненависти, будет мешать тебе, ибо не хотят силы те отдать его обратно. Но, если выдержишь ты все это и дойдешь до конца – тем спасешь и мать свою и отца, и еще людей многих, что должны умереть, если не встретятся они вовсе. Но без Ксении, не будет тебе удачи в пути этом трудном. Переплелись судьбы ваши навечно, хоть вы того и не ведали, и теперь выйти из пределов гор Снежных и вернуться сможете только вместе вы. По одиночке пути назад нет.
Так услыхали Арсен и Ксения в первый раз имена свои в горах Снежных и узнали, как звать их и что с ними быть должно в скорости. Нелегкая им судьба, видать, выпала – идти вместе в края далекие и смертью полные. Взглянули они друг на друга по новому, ведь были до сей поры они детьми народов враждующих, а теперь объединила их судьба по своему тайному пожеланию. Непросто было это принять Ксении, да и Арсен не верил своим ушам до конца. Но чувства, что родились в душе после слов старца были твердыми, а только им и верил Арсен.
Протянул вперед руки Ставр и увидали Арсен и Ксения на одной ладони его камушек фиолетовый, сквозь который продета была нитка из кожи, а на другой ладони лежало в горсти ожерелье того же камня. Подал старец камень Арсену, а ожерелье Ксении со словами:
– Наденьте их на себя и будут они служить вам оберегами от напастей и звездой путеводной в ночи темной, ибо сделаны из аметиста, что в окрестностях небесного города был рожден и всегда вернутся туда хочет. А идти туда ровно семь верст придется, только версты то не простые, а волшебные, и каждому свое расстояние выпадает. Если движитесь вы дорогой верной, то светится аметист будет ровным светом, если сбились с пути, а ли худое что впереди поджидает, – замерцает камень сей блеском сильным и прерывистым. Остальное вам само откроется.
Надела Ксения на себя ожерелье красивое и Арсен нитку кожаную с камнем ало-фиолетовым на шею надел, как старец советовал. И тотчас загорелись камни на них теплым ровным светом, словно к месту пришлись. Посмотрел тогда старец на Арсена и Ксению взглядом долгим и молвил:
– А теперь настала нам пора простится, ибо утром вам в путь дальний отправляться надобно.
Стукнул посохом своим старец о землю и пропал вовсе, а Арсена и Ксению сковал сон глубокий, что длился до самого утра.
На утро оказались они одни одинешеньки в скиту пустынном, лишь только на столе перед ними узелок с едой и еще один поболе находились, видать подарки от Ставра. Встал Арсен из-за стола, ибо где на них сон волшебный опустился, там они и заснули, расправил плечи и подивился тому, что раны его глубокие исчезли совсем, будто и не был он окровавлен когтями кошек горных. Силы в нем прибавилось после сна этого. Взял он саблю свою острую на случай встречи со зверем и вышел из скита умыться водой горной из ручья, что рядом шумел. Дождь вчерашний великий прекратился. Над Снежными горами светило солнце.
Отдохнула и Ксения, а пробудившись, вышла на свет Божий. Смотрела она на Арсена взглядом задумчивым и понять не могла, как быть ей теперь. Старец сказал, что без нее ему путь предстоящий не осилить, без нее не спасти ему мать свою с отцом, а потому нужна она ему в этом пути всего более. А кто же отец его тогда, как не Кабашон лютый, что пришел с полчищами своими на землю русичей и убил уже сотни тысяч ни в чем не повинных людей из рода ее? Пригорюнилась Ксения сызнова, но затем вспомнила она слова старца о том, что если спасти душу злодея Кабашона, которая злобой наполнилась от разлуки с любимой своей, прекратится война на Руси тотчас и мир повсюду наступит. Значит, от нее горюшечки теперь жизнь ее отца собственного с матерью зависит и еще многих русичей, а потому надобно ей идти в этот путь дальний от которого душа в пятки уходит. Но делать нечего, видать выпала ей такая судьба. Погоревала Ксения и порешила смириться с судьбой своей покудова, ибо словам старца поверила.
Вернулась она в скит пустынный и решила посмотреть, что в узелке втором находилось. Развязала его, а там обувка, да одежда для них оказалась из такни грубой и крепкой, для путей дальних более подходящей. Затворила Ксения вход, одежду свою потрепанную в горах быстро скинула с себя, и облачилась в платье новое. Подвязалась пояском крепким. Платье ей в самый раз пришлось. Хоть она его только надела, почудилось Ксении сразу, что и удобно в нем, и в жару не жарко, и в холод не холодно, и по лесу ходить можно – не порвется быстро. Видать платье волшебное было, раз все наперед казалось. Нашла девица в том узелке еще башмачки легкие, но сшитые крепко, такие в пути не скоро износятся. И они ей по ноге пришлись, словно на нее и сшиты были. Поблагодарила Ксения в мыслях своих Ставра-волшебника за подарки сии полезные, надела ожерелье из аметиста, и вышла на воздух умыться водой холодной из ручья.
У дверей она с Арсеном повстречалась. Подивился сарацин одежде новой на девице русской, похвалил красоту ее и прочность, а узнав, что и для него одежду приготовил Ставр пошел примерять ее немедленно, ибо его одежда на лохмотья более походила, после встречи с кошками горными. Нашлось в том узелке заветном для него платье с халатом длинным схожее из ткани твердой, неприступной для когтей звериных величины средней. Было платье то почти невесомым в пути, хранило от холода и солнца сколь могло, не рвалось и не терлось до сроку. Нашел в узелке Арсен себе и сапоги из кожи жесткой и тонкой, что облегали ноги словно ткань. В таких долго ходить придется пока стопчутся. Скинул он одежду свою рваную, облачился в платье походное, надел на грудь оберег из аметиста на нитке кожаной, что Ставр ему дал. Прицепил к поясу саблю сарацинскую и вышел из скита под лучи солнечные.
Ксения умылась уже и стояла в платье новом у ручья, глядя в даль далекую, что открывалась сразу за поворотом тропы, ведущей мимо скита одинокого. Подошел Арсен и тоже взглянул туда. Открылась взору его широкая горная страна сверкавшая под солнцем ледяными хребтами и снежными шапками. Казалась она сейчас непроходимой вовсе для ног людских без помощи волшебной. Но чары Арсена оставили, а более не на кого надеяться было, кроме как на свое умение. К счастью самые высокие хребты лежали к северу от скита Ставра, по левую руку, а прямо под ним начинался спуск вниз, и петляла тропа меж гор не столь высоких. Доносился оттуда шум воды падающей. Видно, текла там река горная бурливая, что после дождей вчерашних силу свою во много раз умножила.