Никем не замеченные, они выскользнули из зала и оказались в коридоре, ведущем в небольшие галереи, посвященные выдающимся представителям клана Янусов из рода Кэхилл. Они дошли до двери с надписью «МОЦАРТ: Вольфганг, Мария Анна, Леопольд».
— А кто такой Леопольд? — удивился Дэн.
— Это их отец. В свое время он был знаменитым музыкантом и композитором, но всю жизнь посвятил детям, особенно Вольфгангу.
Это было небольшое помещение, похожее на прочие музеи, обставленное в стиле гостиной восемнадцатого века со старинной мебелью и музыкальными инструментами.
— Да, эти ребята перещеголяли сам Моцартхаус, — сказал Дэн, рассматривая коллекцию рукописных партитур. Его внимание привлек толстый фолиант, стоящий на нижней полке застекленного шкафа. — Смотри, кажется, эта книга написана самим отцом Моцарта.
— «Метод игры на скрипке», — прочитала Эми. — В восемнадцатом веке это был самый популярный в мире учебник игры на скрипке.
Вдруг она воскликнула:
— Дэн! Это же настоящий клавесин Моцарта! Он на нем играл, когда ему было всего три года! Ты только представь себе: ты еще ходил в подгузниках, когда маленький Моцарт трогал эти клавиши и слушал, как «эти ноты нравятся друг другу»!
— Может, Моцарт тоже тогда носил подгузники. Если ты гений, это еще не значит, что ты умеешь ходить на горшок.
У Эми разбегались глаза от редчайших, уникальных экспонатов, когда-то принадлежавших семье великого композитора. Вдруг ее внимание привлекла витрина в самом центре зала, посередине которой были выставлены три пожелтевшие страницы, исписанные старинным кружевным почерком. И очень знакомым почерком…
— Страницы из дневника Наннерль!
— Так читай скорей! — подлетел к ней Дэн.
— Ты что, они же на немецком. Мы должны их как-то достать отсюда и показать Нелли.
— Здесь без профессионала не обойтись, — авторитетно заметил Дэн, глядя на странное устройство, прикрепленное к витрине. По форме оно напоминало кофейное фарфоровое блюдечко, над которым светился яркий огонек. — Я видел такие на картинке. Это сканер сетчатки глаза. Ставишь сюда подбородок, и датчик считывает информацию с твоего глаза.
— Может, наши зрачки подойдут. В семье только четыре ветви, так что один шанс из четырех, что мы — Янусы.
— И три из четырех, что мы — покойники. Эми, ты понимаешь, что ты говоришь? У этих чуваков висят картины на миллиард долларов просто так, без сигнализации, а мы берем именно то, что у них под охраной. Здесь много загадок, Эми, но одно я могу сказать тебе точно: если нас поймают за эти три странички, то нам точно не поздоровится.
Эми на всякий случай отошла от сканнера подальше. Дэн, как всегда, прав. Что делать? Неужели в этой игре риск может быть смертельным? И имеет ли она право рисковать собой и жизнью своего брата ради того, чтобы получить ключ?
Вдруг знакомый голос прервал ее тревожные мысли:
— Классное местечко! А мама мне никогда не рассказывала, что все эти суперстары были Кэхиллами…
Дэн замер на месте:
— Йона!
Едва дыша, дети спрятались за клавесином Моцарта.
— Это действительно впечатляет, — вмешался незнакомый голос с итальянским акцентом. — Такой вклад в мировое искусство, как Янусы, не сделал больше никто на свете.
— Мы стараемся, — скромно продолжил Йона.
— А вот очень интересный экземпляр, который должен порадовать американца, — продолжал итальянец. — Пожалуй, это наиболее широко копируемое произведение в мире. Портрет вашего первого президента, Джорджа Вашингтона. Его копия украшает все долларовые купюры вот уже более ста лет. Портрет написал Гильберт Стюарт в 1796 году. Имя его прабабушки — Гертруда Кэхилл.
— Нормально, — поддержал светскую беседу Йона. — Но, кажется, я видел эту картину в Музее изобразительных искусств в Бостоне.
— Что вы! Это всего лишь грубый набросок. Там же почти весь холст пустой. А вот этот шедевр и есть… Как это вы говорите в Штатах?
— Настоящая вещь? — подсказал Йона.
— Esattamente. [5] Большинство художников клана Янусов всегда оставляли нам лучшие из своих творений. Напомните мне показать вам законченную «Звездную ночь» Ван Гога. Лунный свет на ней совершенно непостижим! А теперь, если позволите…
Выглянув из-за клавесина, Эми увидела Йону в сопровождении стройного высокого господина со смоляными волосами, затянутыми в хвостик. Они остановились как раз напротив страниц из дневника Наннерль.
— Это, насколько мне известно, и есть цель вашего визита к нам, — торжественно заявил Хвостик.
Эми с Дэном беспокойно переглянулись. Неужели они проделали весь этот путь только для того, чтобы увидеть, как самодовольный Йона похищает их приз прямо у них из-под носа?
Йона заинтересовался сканнером сетчатки:
— Серьезная штука. Видимо, она здесь не просто так.
— Честно говоря, мы не совсем понимаем, что такого ценного в этих бумагах. Но так было всегда, на протяжении веков. Все ветви Кэхиллов буквально воевали между собой из-за этих страниц. С нашей стороны это сугубо меры предосторожности, не более того.
— Но Йоне нельзя сканировать сетчатку, — послышался голос его отца. — Его глаза застрахованы в лондонском «Ллойде» на сумму в одиннадцать миллионов долларов. — И он нервно застучал по клавишам своего «Блэкберри:» — Безобразие, сюда даже не проходит сигнал.
— Не парься, пап. За один раз ничего не случится. — И Йона поставил подбородок на фарфоровое блюдечко.
Раздался сигнал, и компьютер произнес:
— Подтверждение принято — Уизард, Йона; мать: Кора Уизард, член клана, верховный совет Янусов; отец: Бродерик Т. Уизард, не-Кэхилл, ограниченный доступ.
Мистер Уизард побагровел от унижения, так неприятно ему было оказаться гражданином второго класса в этом Янусленде.
Хвостик надел латексные перчатки и передал аналогичную пару Йоне, затем открыл дверцу пуленепробиваемого шкафа, достал оттуда страницы и вручил их юному дарованию:
— Надеюсь, вы понимаете, что эти бесценные бумаги не должны покинуть эту цитадель. Поэтому мы сочли разумным просмотреть их в нашем офисе.
— Думаю, моей жене будет небезынтересно узнать, что вы себе позволяете, особенно по отношению к ее единственному сыну. Тоже мне, устроили здесь казарму, — все никак не мог успокоиться мистер Уизард.
— Ваша супруга, — высокомерно пропел Хвостик, — лично составляла протокол безопасности нашего штаба, сэр.
— Все нормально, пап, — успокаивал его сын. — Если мама так решила, то и я не против.
На этой ноте трио вальяжно покинуло комнату. Эми хотела было выскочить из-за клавесина, чтобы тут же начать преследование, но ее остановила цепкая хватка Дэна.