Но в том-то все и дело, что эти великие Кэхиллы были историей. И уже давно. А кто они теперь? Йона. Холты. Дядя Алистер. Кабра. Ирина. Мошенники, головорезы, шуты и воры. Люди, которые улыбаются тебе в глаза, называют тебя сестрой, а сами готовы в любой момент нанести тебе удар в спину.
Формально у этого состязания были самые благородные цели — быть в ответе за будущее планеты. Но на самом деле оно все больше напоминало телевизионное реалити-шоу «Кто хочет ударить из-за угла?». И с каждым днем оно становилось все более опасным. Неужели все Кэхиллы такие ужасные? Она не могла представить, чтобы Моцарт преследовал кого-то на катерах или подкладывал бомбу в подземном туннеле. Как далеко с тех пор зашла жестокость?
«Считается, что пожар, который убил наших родителей, возник случайно. Но почему тогда дядя Алистер сказал, что он знает „правду“? Значит, пожар был не случайным?»
От этой мысли Эми растеряла всю свою решимость. Когда говорят такие слова, как «состязание», «приз», все-таки подразумевается какая-то игра, но трагедия, происшедшая семь лет назад, — не игра. Она лишила ее родителей, которых она любила всем сердцем. Она лишила Дэна даже памяти о них. Любая мысль о том, что пожар был преднамеренной попыткой…
Все. Она почувствовала, что дальше так продолжаться не может. «Наверное, нам лучше все бросить. Ехать в Бостон и отпустить Нелли. Сдаться в руки социальных служб; ждать, не возьмет ли нас обратно тетя Беатрис…»
Но в то же время она понимала, что они ни за что не сдадутся. По крайней мере, по собственной воле. А особенно теперь, когда второй ключ уже так близок. У них не было доказательств, что Кэхиллы имели какое-то отношение к смерти их родителей. Но если бы оно и было, тогда тем более, они были просто обязаны выиграть это состязание.
Она поудобнее уселась на крышке унитаза и попробовала ни о чем не думать. Она знала, что Дэн, сидя в мужском туалете, наверняка думает о том же самом. А может, он был еще слишком глуп, чтобы бояться.
Хотя нет. Не глуп. Дэн умный. Он невероятно сообразителен и в то же время очень рассеян. Это он придумал запереться в туалете и дождаться, пока закроется музей. Она покорно шла за ним через все залы, запоминая, где и как расположена охрана. И когда один из охранников стал подозрительно на них поглядывать, именно он быстренько сделал вид, что они заинтересовались другим объектом, и увел ее от греха подальше.
«А я бы все еще стояла там, придумывая глупые оправдания».
Она была нужна Дэну. Но и он был нужен ей. Хочешь не хочешь, но они были одной командой — этот мелкий и его зануда-сестра. Не лучший рецепт для мирового господства.
У Эми по спине поползли мурашки, и мурашкам очень хотелось вырваться отсюда. Дэн был умный, но он совершенно не чувствовал опасности и не думал о последствиях. Эми ему в этом даже завидовала. Она же почти всегда думала только о плохом, это ее пресловутое «а что, если…». Так что по части страшилок она была настоящим Альбертом Эйнштейном.
Она взглянула на свои часы, которые почему-то все еще шли, несмотря на то, что в них была вода. Прошло уже полчаса после того, как на шести языках было объявлено, что музей закрывается.
Раздался щелчок, и свет погас. О, нет! Они забыли фонарик! Как они теперь найдут клавесин?
Она нащупала дверь и вышла из кабинки, ориентируясь в темноте по памяти. Она должна найти Дэна, но сначала надо как-то выбраться из этого туалета!
Вдруг она услышала шаги. Сердце ее замерло. Охранник! Сейчас их поймают, арестуют и отправят обратно в Штаты…
— Эми?
— Дэн, это ты? Ты меня доведешь до инфаркта!
— Все чисто. Нам пора идти.
— В кромешной тьме?
Дэн рассмеялся:
— Темно только в туалетах. Во всех остальных комнатах горит свет.
— Ой. — Ей было стыдно за себя, и она послушно пошла за Дэном. Он был прав. В Коллеционе ди Ракко работал ночной режим освещения. — Ты где-нибудь видел охранников?
— Пока нет, но музей большой. Может, они где-то там, охраняют золото и бриллианты. На их месте я бы так и сделал. Кому нужен клавесин?
Он побежали вперед, благо их шагов в кроссовках по мраморному полу не было слышно. Голубая подсветка была выключена, но даже в сумерках Эми отчетливо разглядела блестящие клавиши, которых в 1770 году касалась рука тогда еще юного Моцарта, их дальнего родственника. По всему ее телу забегали электрические разряды. Следующий ключ был близок. Совсем близок.
И вдруг холодный металл у ее затылка полностью парализовал ее способность мыслить.
— Пора нам уже прекратить эти свидания, — услышала она у себя за спиной голос Натали Кабра.
Дэн бросился к Эми, но выскочивший из засады Иан преградил ему путь, схватив его поперек туловища:
— Не так быстро, Дэнни-бой. Вижу, вы уже пришли в себя после ночного купания. — Он понюхал волосы Дэна. — Хотя, кажется, еще не совсем.
— Что тебе от нас надо? — бесстрашно спросил его Дэн.
Иан жалостливо посмотрел на него сверху вниз:
— Ты шутишь. Нет, это просто случайность, что мы здесь все собрались! Какое совпадение! В двух словах это так: ты должен стоять на прицеле у моей сестры, а я в это время попробую развлечь вас при помощи музыки.
И он грубо толкнул Дэна к Эми, под прицел пистолета с химическими стрелами, который держала в руках Натали.
— Не стоит волноваться, — сладеньким голосом пропела она, направив на них оружие. — Это не смертельно, просто вы проснетесь через несколько часов с очень неприятной головной болью.
— Им не привыкать, — язвительно добавил Иан, садясь за клавесин и с громким хрустом разминая пальцы.
— Ты блефуешь! — крикнул Дэн. — Ты даже не знаешь, что играть!
— Думаю, это снизойдет на меня свыше, — весело сказал Иан. — Например, «Три слепых мышонка». А может, «Два притопа, три прихлопа»? Нет, лучше вот эту вещицу — KV-617.
— Откуда вы ее знаете? — вырвалось у Эми.
— Вы думаете, одни вы такие умные? Да вы просто смешны! — начала Натали. — Мы за вами следили, начиная с самого вокзала в Вене. Мы подключились к вашему вай-фаю. Вы загрузили эту вещь из Сети, а мы загрузили ее из вашего ноутбука.
— И я позволил себе распечатать копию. — Иан непринужденно поставил перед собой ноты.
Эми с Дэном многозначительно переглянулись. Иан с Натали понятия не имели о том, что интернет-версия KV-617 не соответствует ключу Бена Франклина. Значит, еще не все потеряно.
Иан начал играть. В этой похожей на склеп комнате был какой-то особый резонанс. Звук клавесина оказался намного громче, чем ожидала Эми, и инструмент чуть-чуть фальшивил. Какой необычный инструмент! Она вытянула шею, чтобы лучше видеть красивые длинные пальцы Иана, изящно взлетающие над клавишами. И вдруг… Ей показалось, что она видит тонюсенькую проволочку, идущую из-под клавиши «ре» над «до-диез» и исчезающую в деревянной панели клавесина.