Рынок телекоммуникаций быстро рос, развивался прямо на глазах, сменялись целые поколения приборов и появлялись новые технологии. Уделив часть жизни описанию рынка телекоммуникаций, Антон в силу универсальности натуры и врожденной любознательности ко всему запутанному и скрытому от первого взгляда, как-то плавно перетек на сопредельные темы. Это были: электроника на службе у разведки, промышленный шпионаж, чужие среди нас, новейшие средства вооружения и др. Острота темы его привлекала. А поскольку прогресс не стоял на месте, и новейшее оружие уже давно было напичкано радиопримочками, даже простой американский пехотинец был обвешан ими как новогодняя елка, то Гризов как-то параллельно начал писать и обо всем оружии, а также обо всем что летает, плавает и ездит. В общем, о транспорте. Хотя чаще всего этот транспорт имел вседорожное шасси или гусеницы, комбинированную броню и башню со 125-мм пушкой. Ну, или, на худой конец, два турбореактивных двигателя, размах крыльев тринадцать метров и бомбы с оптическим наведением, а в целом до двадцати двух тонн боевой нагрузки в бомбоотсеке на выдвигающихся пилонах.
С падением международных барьеров, весь этот транспорт пришел в движение и стал часто выставляться на всевозможных авиашоу и танкодромах, не столько, для того чтобы повеселить падкую до развлечений российскую публику, а просто потому, что стал товаром, за который дорого платят. Весь этот транспорт летал, выделывая всевозможные пируэты, плавал и стрелял, чтобы показать высоким гостям из жарких восточных стран воочию, чтобы те смогли оценить в деле всю мощь российской армии, до сей поры спрятанную от посторонних глаз. При этом генералы тактично намекали восточным друзьям, что эти изделия стоят гораздо ниже, чем предлагают за аналогичные вещи американцы. Что за те же деньги здесь в России можно затарится по полной программе, а не на пятьдесят процентов как в США. За один визит вполне реально вооружить новенькими танками и противоракетными комплексными целую дивизию. А если заплатить наличными и чуть мимо кассы, то и две дивизии. О таких пустяках, как вывезти с территории страны эшелон неучтенных танков, гостей просили не беспокоится, – этот сервис российская сторона брала на себя.
…В последние полчаса Гризову стало казаться, что он слышит какое-то шуршание по сторонам от их небольшой колонны. Несколько раз он даже замечал какие-то низкие тени и слышал отдаленное поскуливание и повизгивание. Пустыня совсем не вымирала ночью, как могло показаться, а наоборот оживала. Отовсюду на путников, забредших в самое сердце песков, таращились сотни настороженных глаз. И это очень нервировало журналиста, который при каждом новом звуке все крепче сжимал автомат. Ему казалось, что со всех сторон за ним наблюдают хищники. Он читал, что в местных пустынях довольно богатая фауна. Здесь во множестве водятся гепарды, которые охотятся на антилоп. Львы, гиены, волки и шакалы. Ну, и само собой разумеется, всякая мелочь, включая тушканчиков.
Поэтому, когда впереди раздался грозный рык, журналист не удивился, а скорее испугался. Все-таки встречаться ночью со львом, ему не хотелось. Перехватив свой автомат покрепче, Антон осторожно двинулся вперед, где, слившись в один клубок, по земле катались человек и зверь.
Это был Голуаз, который пытался оторвать от себя здоровенного волка, мохнатую шею которого изо всех сил сдавливал двумя руками. Антон хотел выстрелить, но побоялся убить человека. Пока он решал, что делать, из-за спины появился Костян с ножом в руке и, изловчившись, одним точным движением всадил широкое лезвие волку в бок и с оттягом вытащил обратно. Раздался дикий вой, от которого у Гризова мурашки забегали по коже. Голуаз сбросил с себя раненного волка, выхватил свой нож и быстрым движением перерезал ему глотку, прикончив зверя. На землю полилась еще теплая кровь черного, как казалось в прибор ночного видения, цвета. Немного подергавшись, волк затих.
– Здоровая сволочь, – сказал Голуаз, отряхиваясь, и убирая нож в специальный карман, – спасибо, старшой.
– Не порвал он тебя? – уточнил Костян, убирая свой нож.
– Обижаешь, – обиделся Голуаз, – нас хорошо учили. Я бы его сам порвал, если б ты не поторопился с подмогой.
– Ну, извини, – ответил Костян, – в следующий раз дам тебе шанс разобраться самостоятельно.
В этот момент снова послышался близкий вой.
– И этот шанс не так далек, – проговорил подошедший Коля, и, обернувшись ко все еще сжимавшему автомат Гризову, добавил, – погоди палить, журналист. Не шуми раньше времени. Эти волки вряд ли снова сунутся. Хотя, кто их знает. Тут другое интересно.
Голуаз и Костян, отвлеклись от волков, уставившись на Колю.
– Я метрах в пятидесяти наткнулся на какой-то колодец. Кладка из сырцового кирпича, древняя. Но с ним что-то не так.
– Что не так? – уточнил старшой.
– С виду, колодец как колодец, только пересохший. Но метрах в ста отсюда еще один есть. Я туда камушек бросил, а там «дз-и-нь», решетка. Спрашивается, зачем?
– Вентиляция? – спросил Костян.
– Надо проверить. Да и квадрат подходящий, сам знаешь.
Костян задумался, стоя над трупом убитого зверя. Наконец, решил.
– Тебе повезло, журналист. Встаем здесь до утра. Осмотрим местечко. Можешь вздремнуть чуток.
Гризов посмотрел на почти впитавшуюся в песок лужу крови, послушал отдаленный вой волков и переспросил:
– Вздремнуть? Да я до рассвета глаз не сомкну.
– Это ты зря, – хлопнул его по плечу Коля Быстрый, – расслабляться надо в любой обстановке.
Долгое время Антон писал о всяких новинках в области российского и заграничного вооружения, причем был патриотом и хвалил, естественно, свое, родное: самолеты, корабли, танки. А поскольку все это выставляется на различных салонах в разных городах, вынужден был все это посещать лично. Завел связи, познакомился с главными конструкторами многих боевых машин, военными чинами, примелькался. Его стали любить генералы и полковники, причем даже ФСБ и ГРУ, ибо он без дополнительных затрат со стороны «Закрытого Акционерного Общества имени Дзержинского» пропагандировал русское оружие. А у газеты «Северная стрела» после смены ориентации Гризова с чисто связных новостей на военно-шпионскую тему с примесью криминала только прибавилось читателей. В итоге все были довольны: и военные, и начальство, и сам Гризов.
Пока с течением времени Антон не начал понимать, что оружие продается хорошо, только определенная часть денег идет мимо кассы государства. Точнее, неопределенная часть. Но, явно не малая толика. Танки пропадают целыми эшелонами, а корабли выходят из портов на российские маневры, а обнаруживаются спустя месяцы где-нибудь в составе суринамского военно-морского флота. И все шито-крыто. Взыграло тут в нем журналистское чувство гордости. Захотелось вывести на чистую воду парочку нечистых на руку генералов. Да и за державу стало обидно. И как-то само собою сложилось, что начал он по собственной инициативе расследовать дело о пропаже в лесах дальневосточного региона эскадрильи одноместных всепогодных ударных истребителей «Су-35». Размах крыльев почти пятнадцать метров, потолок – восемнадцать тысяч, максимальная скорость, – две тысячи пятьсот пятьдесят километров в час. Отличная машина. Таких пропало целых пять штук.