— Зря наши полезли в драку, — кусая губы, высказалась Агнес— За час до атаки Земля разрешила губернатору начать эвакуацию в случае невозможности сопротивляться.
— Военные не могли не попробовать, — заявил, бешено сдвинув брови, Генрих. — Они так воспитаны. Не могут уйти без боя.
Поглядев на парня с некоторым намеком на интерес, Агнес осведомилась:
— В офицерской академии учишься или сын военного? Картинку с экрана просто шикарно прочитал…
Польщенный ее вниманием Генрих охотно поведал:
— Дядя у меня подполковник, командир батальона бронепехоты. Сам я курсант Космолетной Академии.
— Я тоже там учусь, — радостно воскликнула Агнес— На втором курсе кораблестроительного.
— Очень приятно. Генрих. Третий курс, астронавигация.
— А я — Агнес, старшая сестра этого охламона. Покашляв, Эдик прервал их восторги и строгим голосом осведомился:
— Агни, где Мишка?
— У соседей, — беззаботно сообщила сестра. — Через час моя смена кончается, заберу малого. Или мама вернется.
В этот момент начали передавать обращение губернатора, который объявил, что правительство на Земле приняло условия Высших и Кураре будет эвакуирована. По его словам, Высшие разрешили земным транспортам войти в систему для эвакуации, к Десятке приближаются корабли других Старших рас. Губернатор добавил, что правительство намерено выплатить компенсации за утерянное имущество. Он попросил граждан соблюдать спокойствие и заверил, что действующие штабы самообороны обеспечат четкую эвакуацию по графику.
Слушать инструкции — как организовать сборные пункты и что брать с собой в дорогу — они не стали, и Эдик позвонил матери. Остальные увидели, как он изменился в лице. Через минуту вся компания, включая Агнес, бежала по парковой аллее.
Казалось бы, события последних дней и часов должны были надолго отбить чувствительность. После кровавой мясорубки даже разгром земного флота и приказ об эвакуации не слишком потрясли младшего Корунда. Но известие, что ранена мать, заставило парня разволноваться по-настоящему.
Бежать было недалеко, лаборатория находилась сразу за безлюдным парком технологического колледжа. По дороге он рассказал спутникам, что взорвалась установка, кого-то убило, а мама была в другой комнате и только ранена.
— Что за установка, если ее взрыв пробил стену? — удивился Кристо. — Ты же говорил, она работает на анализаторе атомов.
Некогда было думать о такой ерунде — они уже видели горящий лабораторный корпус, вокруг которого метались человеческие фигурки в разноцветной униформе. Чуть в стороне лежали на траве накрытые тела. Огонь лениво шевелился, выплескиваясь из торцевых окон верхних этажей — именно там располагалась лаборатория Эмили Корунд — и превращаясь в лохмотья дыма. Эдику показалось, что в черных клубах над крышей мелькнул красноватый вихрь Высшего.
Очень бледная мама сидела в тени под деревом, привалившись к стволу. Перебинтованная левая рука висела на перевязи, майка на левом боку была порвана и покрыта кровавыми пятнами, из-под майки виднелась повязка. Увидев детей, Эмили сказала тихим подрагивающим голосом:
— Не беспокойтесь. Раны неглубокие. Серьезных повреждений нет.
Агнес опустилась на колени, обняла мать и, всхлипывая, крикнула:
— Тебе к врачу надо! В больницу!
Стоявший рядом мамин заместитель доцент Джодерис успокоил плачущую девушку:
— Агни, мы сами не хуже городских врачей. И препараты у нас посильнее. Осколки вытащили, раны смазали чем надо — завтра даже шрамов не останется.
— Что все-таки взорвалось? — продолжая нервничать, осведомился Эдик.
— То, что не могло взорваться в принципе. — Эмили усмехнулась и поморщилась от боли. — Троих, кто находился возле установки, убило на месте, а мы как раз вышли в соседнюю комнату, и нас только посекло осколками стеклянной стены.
— Там же бронестекло было в полсантиметра толщиной, — недоверчиво проговорил Эдик. — Какая часть анализатора могла взорваться с такой силой? Неужели ускоритель?
— Ускоритель? — Мама фыркнула и осторожно встала. — Ускоритель сдетонировал через пару секунд, а сначала взорвался фальшивый труп инопланетянина… Впрочем, это военная тайна, я не имею права никому рассказывать.
— Нам можно, это мы с ребятами нашли поджаренного лабба. — Эдик настороженно продолжил: — Но почему ты назвала его фальшивым?
— Это не лабба, — объяснила мама. — Биоробот. Очень точная копия, но есть признаки, по которым можно отличить настоящее существо от выращенной в пробирке взрослой особи с дополнительными приспособлениями, о которых не побеспокоилась природа. Никто в Большом Квартете не способен изготовить столь совершенный образец. Это — работа Высших.
— Но зачем? — Эдик не мог понять, о чем идет речь. — Высшие послали биороботов-лабба к курарикам, чтобы мы думали…
— Мы должны были подумать, что восстание организовали не Высшие, подозрение падало бы на ни в чем не повинных лабба, — подхватил Генрих. — Профессор, у вас остались материалы? Надо разоблачить мерзавцев.
Эмили Корунд подтвердила, что материалы исследований спасены и находятся у нее в кармане. Вскрикнув, Агнес зашептала:
— Высшие взорвали лабораторию, чтобы мама не смогла раскрыть их тайну. Если станет известно, что информация сохранилась… Чтобы сохранить секретность, они захотят убить всех нас! Значит, надо немедленно пустить инфу в эфир. Если про фальшивого лабба узнает вся планета, узнают на кораблях — наше устранение потеряет смысл.
Выхватив мобильник, она позвонила Раулю Гомесу и потребовала пустить через антенну сверхважное сообщение на резервной частоте. Видимо, парень стал возражать, но Агнес повторила: мол, очень важно, чтобы сигнал ушел в эфир немедленно. На этом Гомес капитулировал и сказал, чтобы начинали через минуту.
— Сестра у тебя — просто супер, — сообщил взводному восхищенный Генрих.
Передачу монтировали на ходу, посылая сигналы с трех видеофонов. Первым делом пустили кадры обнаружения трупа псевдолабба с ракетной установкой. Затем Эмили передала запись лабораторного кристалла и прочитала короткую лекцию с пояснениями. Она произносила сложные для понимания фразы, полные специальных терминов о рационально перестроенных генных структурах, о существенных изменениях устройства внутренних органов. По мнению доктора Корунд, созданный Высшими биоробот, неотличимый внешне от настоящего лабба, был значительно совершеннее, более живу! и сильнее физически, но не имел полноценного мозга и личности.
Мать сделала паузу, но продолжить доклад не смогла. Прямо на глазах у горстки людей огромная, в двести метров высотой, антенна-ретранслятор рассыпалась на множество кусков, которые обрушились на аппаратный корпус. Спустя три секунды, заглушив отчаянный вопль Агнес, долетел грохот.
Даже прибывшая из города бригада спасателей со строительными машинами не смогла разгрести гору обломков. Под вечер приборы показали, что под завалами нет живых, работы прекратились, и мать увезла домой рыдающую Агнес.