Четвертая волна гадовранов оказалась самой слабой не больше сотни штук. Похоже, запасы этих тварей были исчерпаны. Но и бирюзовые уже израсходовали весь огонь, а использовать для самозащиты пламя серых драконов означало бы отказ от атаки. Однако и такой оборот событий был предусмотрен, поэтому последовала короткая, но понятная всем команда. Отдав приказ, Сумукдиар взял в руки подвешенную к седлу клетку и, отворив дверцу, выпустил сидевшего в ней кречета. Одновременно с ним то же самое сделали остальные драконьи наездники, и два десятка хищных птиц, обогнав драконов, с радостным клекотом обрушились на стаю гадовранов. Через несколько минут в воздухе не осталось ни единой помеси вороны со змеей, и бойцовые серые без помех прошлись огнем по плотному строю конных сюэней.
Потери внизу были ужасающие – полегло не меньше тысячи людей и столько же, если не больше, лошадей. Поджарились также оба боевых слона, два из трех ифритов, а также добрая половина обозных упряжек. На прощание, довершая разгром, Сумукдиар метнул в гущу разбегавшихся врагов одну за другой четыре молнии Зевса. Потом он сделал над этим местом несколько широких кругов, чтобы убедиться в эффективности нового своего оружия. Результат вполне его удовлетворил – громовой удар каждой молнии оставлял испепеленный круг десяти саженей в поперечнике.
– Полетели на главную квартиру, – скомандовал джадугяр, вернувшись к стае. – Дракончики аж языки свесили от изнеможения. Под вечер пришлю сюда еще полсотни зверей – в сумерках подчистую добьем эту группу туменов.
Рысский лагерь бурлил. С северо-запада непрерывной лентой подтягивались колонны. Отдохнувшие полки по двум дорогам уходили к далекому степному рубежу сосредоточения, откуда армии предстояло выступить на место сражения. Предстояло еще, впрочем, выбрать это самое место сражения.
Приземлившись на площадке, отведенной для крылатых зверей, Сумукдиар поспешил осмотреть драконов. Легкие ранения получили многие, но один из бойцовых серых был буквально утыкан стрелами – чудо, что вообще дотянул до своих. Джадугяр энергично выругался.
– Я всегда стервенею, когда теряю в бою ребят, – сказал он Ликтору. – Трое вообще не вернулись, этого красавца тоже надолго из строя выбили. Хорошо хоть всадник почти невредим остался.
– Троих потеряли, – согласился флегматичный загроэламец. – Зато сколько врагов пожгли? За каждого нашего – чуть ли не полтысячи сюэней. Не так уж плохо, паша.
– И вообще ты поменьше стервеней, – по-солдатски просто и прямо посоветовал Рым. – Завтра-послезавтра, прикинь, такая сеча будет – половину войска положим. Всех не пережалеешь.
– Так-то оно так, но все-таки… – Сумук вздохнул. – Рассказали бы, что ли, как наши погибли.
Бойцы наперебой поведали то немногое, что успели разглядеть в боевой сутолоке. Митрию гадовран с налету прокусил не прикрытое кольчугой бедро, а затем, видать, ядовитые твари достали и потерявшего управление дракона. Ваську Рябого самого не задело, но под ним убили бирюзового, и они вместе рухнули оземь с двухсот шагов, так что лишь мокрое место осталось. На Гюльбалу набросились сразу несколько гадовранов, причем двоих он зарубил саблей, но третий ужалил мидийца в затылок, и тут же остальные впились в брюхо его дракону.
– Трое из двадцати пяти – неплохой результат, особенно если учитывать успех вашей атаки! – раздался рядом знакомый голос Нур-Карахана. – Весной я бросил на Орду больше сотни крылатых, а вернулись только четырнадцать. Слава Творцу, мы научились воевать.
– Это все князюшка наш Кровавый удумал, – проскрипел еще более знакомый голос. – Не знаю уж, чем его отблагодарить.
Резко обернувшись, Сумукдиар увидел, что шагах в пяти от него стоят Иван Ползун, Нур-Карахан, а чуть поодаль топчутся свитские и рынды царской охраны. Его драконьи наездники, разобравшись в две шеренги, застыли, вытянув руки по швам.
– Здравствуй, царь-батюшка. – Гирканец поклонился и добавил обидчиво: – Не ради наград стараюсь.
– Знаю, сыночек, потому и приходится мне голову ломать о твоих наградах. – Ползун опустил руку ему на плечо. – Отдохни чуток и, будь добренький, загляни ко мне в шатер. Послушаем, поговорим.
– Я быстро, – сказал Сумук.
– А ты не спеши, – строго заметил царь. – Думаешь, мне за столом лишний едок нужен? Нет, голубчик, мне твоя голова нужна для совета. А для совета голова, сам понимаешь, нужна свежая.
Нижний край солнца приближался к недостижимой черте горизонта, когда в царском шатре собралось человек двадцать. Были здесь главным образом все те, кто на последних Княжьих Вечах сплотился вокруг заединщиков, а кроме них – Сахадур-Мурза, Нур-Карахан да командиры новых корпусов – средиморских и бикестанских. Кормили-поили не пышно – поход все-таки, не до разносолов-деликатесов, – но добротно, от пуза. Повара запекли в глине здоровенных степных индюков, поджарили целую гору картошечки, рыбку красную над углями подрумянили. Горилку по цареву повелению не подавали – только вино.
Подкрепившись, Ползун утер губы шитой салфеткой и легонько махнул рукой, приказывая убрать со стола. Челядь проворно сменила скатерть, на столе появились самовары, фарфоровые пиалы – большие чашки без ручек, сахар принесли, варенье, фрукты. Хотя с близкого моря тянул свежий ветерок, в шатре было душно, все обливались потом и давно скинули кафтаны и халаты, оставшись в одних только тонких нательных рубахах.
– Поговорим, братишечки, – пригласил царь, отхлебывая горячий крепкий чаек. – Показывайте, воеводы, где биться намерены.
Алберт и Сумук расстелили на столе карту, расставив на оной разноцветные деревянные фигурки, обозначавшие войска – вражеские и свои. Зеленые стрелки ордынских туменов двигались на северо-запад по четырем дорогам, а красные и оранжевые фишки рысской армии оседлали эти же шляхи, преграждая путь сюэням.
– Больно мне такая диспозиция не нравится, – строгим голосом поведал Ползун. – Войско разбито на три части, каждое крыло само по себе. Лучше бы отойти вот сюда, где дороги сходятся, – один хрен Орда туда пойдет.
– Тогда Джангышлак без прикрытия остается, – возразил Сумук. – Не отходить, а напирать надо.
И он показал на карте свой замысел. Главные силы рысской армии при большом числе драконов и мамонтов движутся по северной дороге, наваливаясь на сравнительно слабое правое крыло Орды. Уклоняясь от этой угрозы, Тангри-Хан должен будет послать на северный шлях крупные подкрепления (а никакие резервы туда не поспеют), либо правое крыло должно завтра же свернуть на юг, чтобы соединиться с главными силами. Левое крыло неприятеля изрядно потрепано сегодня воздушным налетом, а сейчас застрявших посреди степи сюэней добивает свежая стая драконов. К тому же в Джангышлаке уже сосредоточены переброшенные через море корпуса – атарпаданский, колхидский и парфянский, всего пятнадцать тысяч конницы и двадцать тысяч пехоты при сорока драконах и трех десятках ифритов. Если присоединить к ним бикестанский гарнизон города и немедленно двинуть такую армию на восток, то разгромленная группа туменов, избегая полного истребления, также должна будет отступить под защиту главных сил Орды.