– Пролез все-таки на Вече, – прошипел воевода не очень-то любезно. – Сиди тут и помалкивай.
Фыркнув, Сумукдиар тут же спросил:
– Кто это – между Пушком и Албертом?
– Добровлад, князь Славомира… Тише, не мешай. Понемногу сам всех узнаешь.
Борис Туровский громоздко опустился на главную скамью, проговорив при этом:
– Верховного жреца Перуна мы, думаю, не скоро увидим, а других звать несподручно. Позвольте, братья, мне самому вести сегодняшнее Вече… Вопросов обсудить предстоит немало, но главный, понятное дело, один – Орда напирает…
– Давай по порядку, понимаш… – невнятно, словно рот был полон каши, прорычал Ефимбор.
– Твоя правда, – ласково улыбаясь, сказал слащавым тоном Ползун. – Хлебушко-то кушать каждому хотца, а как пшеничку сеять да убирать – так все по кустам ховаются. О торговлишке надобно договориться, о пошлинах порубежных.
– То-то! Иначе получается, как в поговорке, – брякнул несдержанный на язычище Пушок. – Дружба дружбой, а ляжки – врозь!
Дела торговые обсуждали недолго и скоро договорились, раздоров почти не возникало. Постепенно освоившись и выяснив имена приехавших на Вече – почти обо всех он слыхал и прежде, – Сумукдиар теперь оценивал рысских князей не по внешности, прозвищам или древности рода, но по реальной силе их дружин. Например, Иван Ползун – 60 тысяч пехоты, 40 тысяч конницы, 100 драконов, 200 боевых мамонтов… Похоже, остальные считали точно так же, потому-то, скажем, Микола Старицкий, с его двухтысячным войском и дюжиной мамонтов, сидел за столом последним и слова ни разу не получил.
Наконец писарь составил обговоренную грамоту насчет пограничных пошлин, и бумагапошла вкруг стола, чтобы каждый властитель приложил в требуемом месте свою печать. Некоторые – которые были обучены грамоте – еще и ставили подпись. Приняв заверенный всеми документ, Борис Туровский заговорил о самом главном:
– Последний по порядку, но первый по важности вопрос… Как будем драться с Тангри-Ханом – каждый сам по себе или все сообща?
– А какого, понимашь, хрена с ним воевать? – сделав недоуменное лицо, промямлил Ефимбор. – Орда стоит за Гирканом-морем, нас не трогает, кажись…
– К осени сюэни отдохнут, восстановят силы, раздавят Бикестан… – начал Охрим.
Герослав хихикнул:
– Вот и ладно. Нехай эти чернозадые дикари режут друг дружку, сколько влезет. Не будут теперича возить на Рысь свои товары, у наших купчишек хлеб отбирать.
Укоризненно покачивая сединами, Великий Волхв принялся растолковывать: Орда наступает методично, порабощая одну за другой все земли, что лежат на пути, и нет никаких признаков, что Бикестан окажется последней добычей. Когда сюэни захватят все Загирканье, у них будет две дороги для дальнейшего наступления: либо вдоль южного гирканского побережья, то есть через Парфию, Месопотамию, Средиморье и дальше – на Рысь, либо в обход Гиркана с севера, то бишь сразу на Рысь. В таком случае первыми под удар Орды попадут Великая Будиния и Волчьегорск.
– У сюэней свыше трехсот тысяч воинов, – убеждал Светобор, – и поодиночке княжествам не отбиться.
Пушок запальчиво добавил: дескать, надо загодя готовиться к битве, разворачивать и вооружать большое войско, создать общее командование, продумать стратегию и тактику, запастись магическим оружием…
– Не возьму я никак в толк: зачем единая армия, от кого вы обороняться собрались? – Громко рыгнув, Ефимбор хрустко зевнул во всю пасть. – Все это пустые бредни, никто нам не угрожает. Ну покажите мне страну, которая заявляла бы, что собирается на нас нападать. Нет такой страны! Магриб чуть не кажный месяц шлет ко мне послов с мирными вестями, Тангри-Хан тоже не раз свое почтение изъявлял и клялся в вечной дружбе… Не про горы бесполезного оружия надлежит думать, но про то, как Рысь обустроить – разумно обустроить, по примеру культурных… – он снова рыгнул, – …королевств, вроде того же Магриба либо Готтского курфюрства. Хватит нам военных авантюр, от Бактрийского похода еще не оклемались.
Неприязненно уставясь на Охрима и Светобора, заговорил горбоносый и темнобородый Чорносвит Тигропольский, князь из Великой Будинии, давний недруг и соперник Веромира. Все прекрасно знали, что предки Чор-носвита служили в охранных отрядах магрибских оккупантов, и потому он люто ненавидит рыссов, которые переломили хребет Магрибу в прошлой великой войне.
– Неча стращать меня натиском Орды! – прошипел Чорносвит. – Я Тангри-Хана не боюсь.
При первых же звуках его голоса Сумук машинально отметил: 15 тысяч пехоты, 10 тысяч кавалерии, 40 драконов, 20 мамонтов. Одновременно подозрительный гирканец сделал зарубку на память: «Не иначе как снова снюхался с магрибцами – потому и уверен, что сюэни Тигрополь не тронут!»
А древлеборский князь, благосклонно покивав будинийскому приспешнику, продолжал:
– Так что не требуется нам единого царства с большим войском. И все бредни на этот счет нужны лишь сколотским выскочкам, кои рвутся затоптать нашу вольность, дабы указывать потом: кому сколько зерна сеять и с какой стороны смердов пороть. Сами знаем, чего нам делать, без советчиков обойдемся. Кажный удел должон своим разумением жить. А не то опомниться не успеешь – воссядет на трон новый Джуга-Шах и посыплются под плаху безвинные головушки.
– Откуда же нынче Джуга-Шаху взяться? – усмехнулся Веромир. – Такие громадины раз в тысячу лет миру являются. Ты уж сам, гляжу, нас пугать вздумал… Нет, ты ответь, не отмахивайся – кто тираном стать могет? Аж до самого горизонта не видать никого, кто способен был подобное сотворить!
Ефимбор пренебрежительно отмахнулся. Прочие зашушукались, а Сергей Владиградский – три тысячи сабель и два дракона – тихонько подластился:
– И еще воеводам большая рать желанна. Снова примутся колдовских зверюг разводить, на военные галеры уйму леса изведут…
– Верно, – поддержал его кто-то. – На фига нам флот!
– Молчал бы, дурень малохольный, – загудели другие, чьи княжества возле морских берегов раскинулись. – Без флота и армии державе не жить, соседи уважать не станут… Пока не будет у нас сильного флота, не сможем безбоязненно по морям торговать.
– Нужен, поймите, позарез нам нужен сильный флот, – устало, но терпеливо изрек Охрим Огарыш. – И выход к теплым морям нужен, как при старых царях. Без морских портов дюже страдает торговля, и умный враг без труда может нас удушить… Есть хитрая мыслишка: строить большие ладьи, с которых могли бы взлетать тяжелые боевые драконы.
После таких слов Ефимбор просто взбесился и завопил, раздувая жилы на побагровевшей вые:
– Незачем деньгу нам на ерунду транжирить! Ежели такие ладьи у Магриба имеются, так оно вовсе не значит, что мы должны слепо обезьянничать!
Умильно улыбаясь, Ваныиа Ползун пропел, придав голосу нарочитую до приторности медовенькую приветливость: