— Как у вас дела, Люси?
— Со мной все в порядке, — ответила я.
— Моя жена очень плоха, — сообщил он. — Она даже не в состоянии кого-либо принимать.
— Я понимаю. Это было для нее ужасным потрясением.
— Для всех нас. Боюсь, — она восприняла это исключительно болезненно.
— Я хотела бы узнать, выяснились ли какие-нибудь подробности. Джеральд…
— Джеральд вернулся на службу. Мы знаем столько же, сколько и вы. Ничего больше выяснить не удалось.
— Все это весьма загадочно.
— Такое случается, Люси.
— Я подумала, возможно…
— Мы пытаемся пережить это. Вы понимаете, что я имею в виду. Все кончено. Мы больше ничего не можем поделать.
Мы оба помолчали.
— Может быть, рюмочку шерри? — спросил сэр Джон.
— Нет, благодарю вас.
Я понимала, что этот разговор для него не менее болезнен, чем для меня, и мне хотелось как можно быстрее покончить с ним, — Думаю, мне уже пора идти, — сказала я. — Передайте леди Гринхэм мои самые лучшие пожелания.
— Непременно, — ответил он с явным облегчением.
Я была несколько обижена тем, что меня достаточно холодно встретили.
Это было странно. В прежние времена Гринхэмы относились ко мне очень дружелюбно. Они вели себя так, будто я была членом их семьи. Конечно, эта дружба опиралась на их взаимоотношения с моим отцом, но всякий раз, приходя туда, я встречала теплый прием, а учитывая характер моих отношений с Джоэлем, я действительно чувствовала себя близким для них человеком. Меня огорчило и в то же время удивило то, что со мной обращались как с чужим человеком, вмешивающимся в дела семьи, хотя они, конечно, знали, что я разделяю их горе, По пути домой я размышляла об этом и постепенно поняла, что встреча со мной вновь пробуждала в них трагические воспоминания.
Я рассказала об этом Седеете. Она ответила:
— Значит, ты тоже заметила это. Я даже не видела леди Гринхэм. Мне сообщили, что она плохо себя чувствует и не выходит из комнаты, но сэр Джон… что ж, он тоже не проявил особой радости, увидев меня.
— В каком-то смысле я их понимаю. Они очень дружили с моим отцом, и он погиб… а теперь Джоэль.
Попробуем встать на их место. Они не хотят встречаться с людьми, пробуждающими в них воспоминания.
У меня такое чувство, что я не знаю всей правды.
— Что же там знать? Он выезжал, полный надежд, а конец его был ужасен. Это чудовищная трагедия для его родителей.
— Нет, их чувства мне понятны, но я надеялась узнать какие-то подробности. Как случилось, что Джоэль отправился пешком, а потом… исчез?
— Ну, так уж случилось. Я думаю, Люси, тебе нужно постараться забыть Джоэля. Нам обеим пора покончить с прошлым. Нужно смотреть в будущее.
Взять хотя бы этих приятных людей, с которыми ты познакомилась. Мне кажется, они могли бы стать нашими хорошими друзьями. Девушка очень живая, а он весьма серьезен… и это производит благоприятное впечатление.
— Я рада, что они тебе понравились. Мне тоже.
— Хорошо, а теперь посмотрим, как пройдет обед.
Он прошел превосходно, и после этого Фицджеральды стали частыми гостями в нашем доме. Они пригласили нас пообедать в ресторане, заявив, что их скромная квартирка не позволяет должным образом принять гостей.
Наша приятная дружба продолжала развиваться.
* * *
К моей большой радости, нас посетила Ребекка.
Получив мое письмо, она немедленно отправилась в Лондон. Я могла быть с ней откровенной как ни с кем другим и вскоре рассказала ей о том, что произошло между мной и Жан-Паскалем.
Выслушав меня, она помрачнела.
— Ты совершенно Правильно поступила, покинув его, Люси. Это абсолютно правильное решение. И тебе повезло, что эти милые люди как раз уезжали на родину.
— Вообще-то я не думаю, что они собирались уезжать именно в это время. Им пришлось уехать на неделю раньше, чтобы сопровождать меня.
— В таком случае, они мне нравятся еще больше.
— Скоро ты с ними познакомишься. Мы подружились. К моей радости, Селеста прониклась к ним любовью, и, надеюсь, с тобой будет то же самое.
Я написала тебе из замка, однако не отправила письмо.
В нем я просила тебя приехать туда. Но на следующее утро мы с Фицджеральдами встретились, и я поняла, что могу уехать вместе с ними.
Когда я рассказала Ребекке о том, как Жан-Паскаль; пытался проникнуть в мою спальню, она вновь помрачнела.
— Какое счастье, что ты заперла дверь! Этого человека следует опасаться. Я и без того волновалась, когда узнала, что ты собираешься вместе с ним во Францию. Впрочем, мне казалось, что в основном он заинтересован Белиндой.
— Мне тоже так казалось. По-моему, он гордится своей дочерью. Во многом она похожа на него и, конечно, очень привлекательна.
— Неужели он действительно сделал тебе предложение?!
— Я сама была этим поражена. Конечно, он вел себя очень благопристойно по отношению ко мне… но потом случилось это, и мне сразу же захотелось бежать.
Она кивнула, потом медленно сказала:
— Мне кое-что пришло в голову, Люси. Вероятно, тебя теперь можно считать богатой невестой.
— Ты думаешь…
— Месье Бурдон из тех, кого называют реалистами. Когда-то он собирался жениться на девушке, имевшей связи в королевских кругах… Но потом во Франции такое вышло из моды. Мне всегда казалось, что именно поэтому он вначале тянул с браком, а потом вовсе отказался от него. Возможно, теперь он охотится за состоянием. С другой стороны, ты молода, а мужчин его возраста может тянуть к молодым.
— Он сказал, что любит меня.
— Для него говорить это так же естественно, как дышать. Для него это всего лишь мимолетный каприз.
Но предложение о браке… знаешь, это мне не нравится. Не могу тебе сказать, как я рада, что у тебя хватило здравого смысла не принять все это всерьез.
— Я чувствовала к нему отвращение.
— Это понятно. Я чувствую к нему то же самое.
Когда-то он делал намеки и мне. О нет, речь шла не о браке. Он имел смелость или бесстыдство намекнуть, что готов обучить меня искусству стать более привлекательной для мужа. Я была взбешена этим. А потом — это было в Хай-Торе — он пытался изнасиловать меня, то есть дать мне вкусить тех самых сладостных утех, на которые он такой мастер и от которых я имела глупость отказаться.
— Какой наглец! Он может быть вежливым, воспитанным, вести себя как благородный человек — и одновременно строить грязные планы. Он напоминает мне того лебедя.