— Девушка пришла в себя. Я дал ей глоток вина, а остальное сделает крепкий ночной сон. Теперь я надеюсь, что мы больше не услышим про эту чушь.
Но надежды доктора не оправдались, поскольку в тот самый вечер призрак появился еще раз.
На этот раз его увидела сама Джесси.
Мы услышали дикий вопль, и все побежали смотреть, что случилось. Когда я появилась, Джесси находилась в обмороке. Перед этим я выходила из дома подышать свежим воздухом, так как только что совершила очередной краткий визит к дяде Карлу.
Джесси лежала на полу. Кровь отлила от ее лица, и румяна неестественно выделялись на нем, что делало Джесси похожей на раскрашенную куклу.
Доктор Кэйбл стоял на коленях возле нее.
— Воздуха! — прокричал он нескольким слугам, столпившимся вокруг.
— Что случилось? — спросила я.
— Госпоже Стирлинг стало плохо, — заявил доктор. — Все будет в порядке. Ничего страшного. Я думаю, это от жары.
На самом деле не было особенно жарко. В этом доме с толстыми кирпичными стенами никогда не было жарко, даже в середине лета.
Джесси уже приходила в себя.
— Где он? Я его видела! — вскрикнула она.
— Все хорошо, — сказал доктор Кэйбл. — С вами все в порядке, вы просто перегрелись.
— Я видела, он был на лестнице… Такой, как всегда… до того… до того, как…
— Я думаю, — сказал доктор Кэйбл, — что мы отведем ее в кровать. Ей нужно лечь. — Он сделал знак одному из слуг, и они с доктором подняли Джесси.
— Теперь, — сказал доктор успокаивающим голосом, — мы отведем вас в кровать. Я дам вам чего-нибудь выпить… это поможет вам заснуть.
— Это было ужасно, — бормотала Джесси.
— Не волнуйтесь, — сказал доктор. На лестнице появился Дикон. На лице Дикона было написано изумление.
— Что случилось? — спросил он, сбежав вниз.
— Джесси стало плохо.
— О, Боже! Она что, больна, или что-то еще? Доктор Кэйбл молча смерил его взглядом. Тогда Дикон мягко отстранил слугу и сам взял Джесси за Руку.
— Давайте лучше я помогу вам, — сказал он.
— Я его видела, — бормотала Джесси. — Я видела его собственными глазами. Я его видела… Я могу поклясться.
— Вы слишком много работаете, — сказал доктор.
— Со мной никогда такого не случалось, — ответила Джесси.
— Пойдемте в вашу комнату.
Я последовала вслед за процессией. В комнате Джесси я увидела распятие, висевшее на стене. Еще один знак, указывающий на ее религиозность. Джесси положили на кровать. Глаза ее были широко открыты, и в них отражался испуг. Было ясно, что Джесси испытала сильное потрясение.
— Теперь, — сказал доктор Кэйбл, — отдыхайте и постарайтесь заснуть после приема снотворного.
— Я боюсь оставаться одна.
— Я останусь с вами, — сказала я, — пока не вернется доктор.
Дикон тоже остался с нами. Он уселся на кровать Джесси и внимательно смотрел на нее.
— Я так ясно видела его, — сказала Джесси. — Это точно был лорд Эверсли. Такой, каким он был раньше.
— Я не представляю, что вы могли видеть, — сказала я, — но свет иногда вытворяет забавные шутки.
— В холле почти не было света.
— Вот почему вы и подумали, что увидели это. При дневном свете вы бы поняли, что там ничего нет.
— Я видела его. Что он здесь делает? Почему? Почему?
Дикон склонился над кроватью и сказал:
— Повариха верит, что кто-то скоро умрет и ангел приходил предупредить нас.
— Это он! Это «хозяйчик»! — воскликнула Джесси.
— Он тяжело болен. Я думаю, доктор Кэйбл боится, что дядя может умереть в любую минуту, — сказала я.
— Кузнец рассказывал, что призрак требует, чтобы тело похоронили. Джесси начала дрожать.
— Хорошо бы доктор побыстрее пришел со своим усыпляющим напитком, сказала я.
Дикон взял Джесси за руку и крепко сжал ее:
— Вы не должны так волноваться. Вы же знаете, что вы не сможете следить за всем хозяйством. Ведь вы можете заболеть. Вы должны беречь себя, Джесси.
— Я постараюсь, — ответила Джесси, улыбнувшись.
— Без вас все бы здесь пропали. Она кивнула.
— А вот и доктор со своим снотворным. Выпейте его, Джесси, и отдохните. Утром вам будет лучше. Вы уже будете знать, как со всем этим справиться.
Джесси молчала. Похоже было, что Дикон нашел правильные слова для ее успокоения.
Залпом выпив снотворное, Джесси попросила меня не уходить, пока она не заснет. Ее била дрожь, и я понимала, что она боится возвращения призрака.
* * *
Джесси быстро оправилась от испуга и через день-два снова стала самой собой. Я поняла, что мне самое время возвращаться. Поместье действовало на меня угнетающе, и мои посещения дяди Карла не казались мне необходимыми. Я ничуть не продвинулась в общении с ним и не могла поверить, что мое присутствие было для него важным.
Я скучала без Лотти и Жан-Луи и мечтала о милой и спокойной жизни в Клаверинг-холле.
Пару раз я проходила мимо Эндерби, надеясь увидеть Форстеров, но, очевидно, они еще не вернулись. Я полагала, что доктора Форстера нет в Эндерби, поскольку его брат с женой в отъезде. Тем не менее, воспоминания тянули меня туда, и я продолжала гулять в этих местах.
Однажды я проезжала мимо Грассленда и увидела привязанную лошадь Дикона. Я надеялась, что он не причинит зла симпатичному Эндрю Мэйферу. Я бы с удовольствием снова зашла к нему, но это бы, конечно, повлекло встречу с Эвелиной, а видеть ее у меня не было большого желания.
Часто я замечала на себе недобрый взгляд Дикона. Мне пришло в голову, что он замышляет что-то против меня. Когда я смотрела на него, он насмешливо улыбался, но иногда в его глазах мелькало что-то такое, от чего меня охватывало тревожное чувство, Я никогда не любила его и не доверяла ему, потому что знала, какой он бессовестный человек.
Я решила рассказать доктору Кэйблу о своем желании вернуться домой. Почему бы и нет? Я была в конторе Розена, Стида и Розена, которые, по-видимому, полностью удовлетворены состоянием дел поместья. Только вот происшествие со статуэткой. Возможно ли, что Джесси выносит дорогие вещи, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь после того, как ей придется покинуть этот дом? Но, бесспорно, дядя Карл был очень щедр к ней. Когда я впервые увидела Джесси, на ней было много драгоценностей. Я думаю, это были подарки дяди, если она носила их в его присутствии.
«Наверное, — думала я, — нам следует сделать опись всех вещей в доме». Я могла бы попросить об этом Розена-старшего. Джесси может оскорбиться и уехать, и, если мой дядя действительно понимает, что происходит вокруг, это его очень расстроит.