— Она хорошо держится в седле! — добавила я.
— Поразительный ребенок! — довольно сказала тетушка Софи.
— Слишком своевольный! — вставила Жанна.
— У нее есть характер, — продолжала тетушка Софи, — и я рада зтому… Я не хотела бы, чтобы она была размазней!
— Тамариск злилась на то, что ее пони водят на страховочном поводе, — заметила я.
— Она из тех, кто хочет бегать еще до того, как научится ходить! — заключила Жанна.
— Она. полна жизни! — воскликнула тетушка Софи.
Некоторое время мы болтали о погоде и предстоящем дне рождения, а потом около дверей послышалась какая-то возня.
— Нет, я войду! Я хочу поговорить с Амарилис и Джессикой! Они там с тетушкой Софи. Пусти меня, я тебя ненавижу! Я на тебя напущу порчу, я — ведьма!
После этих слов послышался грохот.
— Пусть она войдет, мисс Аллен! — крикнула тетушка Софи. — Все будет в порядке!
Дверь с грохотом отворилась, и на пороге появилась Тамариск — красавица в платье для верховой езды, со сверкающими глазами и волосами, похожими на шапочку из черного дерева.
— Здравствуй, mon petit chou! — вскричала тетушка Софи.
Тамариск повернулась к нам.
— Petit chou — кочанчик капусты, а по-французски это значит, что я — милая и драгоценная! А вы, наверное, думали, что меня сейчас будут ругать, да?
— Я ничего подобного не думала! — улыбнулась я.
— Думала, думала!
— А откуда ты знаешь, что я думала?
— Я знаю, потому что я — ведьма!
— Тамариск, — укоризненно пробормотала Жанна, но тетушка Софи улыбалась, явно довольная тем, как не по годам развита ее подопечная.
— Чем ты сейчас занимаешься? — спросила она, обращаясь к Тамариск.
— Я езжу верхом! Я умею ездить верхом и не хочу, чтобы Дженнингс держал моего пони! Я хочу ездить верхом сама!
— Когда ты станешь большой…
— Я хочу сейчас!
— Маленькая моя, это только потому, что мы боимся, что ты можешь упасть!
— Я не упаду!
— Ну, милая моя, ты же не хочешь, чтобы бедная тетушка Софи боялась того, что ты можешь упасть, верно?
— Мне все равно! — искренне ответила Тамариск. Тетушка Софи рассмеялась. Я посмотрела на Жанну, которая лишь пожала плечами.
Тетушка Софи, казалось, совсем забыла о нашем присутствии, поэтому я сказала, что нам пора идти, и Жанна проводила нас до двери. Тамариск продолжала объяснять тетушке Софи, как хорошо она держится в седле и что ей следует ездить верхом самостоятельно.
Я сказала Жанне:
— Этот ребенок становится просто неуправляем!
— Она с самого рождения была такой! — отозвалась Жанна.
— Ее портит тетя Софи!
— Она так любит ее! Ребенок перевернул всю ее жизнь.
— Это вредно для ребенка!
— Я уверена, что тетушка Софи очень жалеет ее, — сказала Амарилис Бедняжка Тамариск… Это просто ужасно — не иметь ни отца, ни матери!
— Ни с одним ребенком так не носятся! — напомнила ей я.
— Да, но все-таки — иметь родителей… Я хорошо понимаю чувства тетушки Софи!
— Хорошо, что мы перебрались сюда! — задумчиво сказала Жанна. — Нам пришлось оставить дом, родину… все! Вначале появился этот дом, и это пошло Софи на пользу, а теперь еще этот ребенок! Я даже и не надеялась на то, что она настолько изменится, и все из-за этой девочки!
— Насколько я понимаю, это милое дитя еще доставит массу трудностей и себе, и тетушке Софи! — заметила я.
— Дорогая Джессика! — вмешалась Амарилис Ты сама в детстве была, мягко говоря, не совсем послушной! Я хорошо помню, как ты лежишь на полу и стучишь ногами, потому что тебе не дали того, что ты требовала! А смотри, какой ты выросла?
— Значит, я исправилась?
— Немножко!
— Мы делаем все, что можем, — продолжала Жанна, — и мисс Аллен, и я. Нам приходится нелегко: это, и в самом деле трудный ребенок. Временами мне хотелось, чтобы она была менее сообразительной: она все впитывает в себя, не упуская ничего! Мисс Аллен говорит, что Тамариск очень умна, а я хотела бы, чтобы она была немножко спокойней!
Мы вернулись домой.
— Ну, так приедут к нам Баррингтоны? — спросила мать.
— Всем семейством… за исключением Айрин, которая в очередной раз ждет ребенка, — сказала я.
— Я так и думала, — ответила мать, улыбнувшись.
Проезжая мимо леса, я столкнулась лицом к лицу с Пенфолдом Смитом. Я сразу же узнала его, как до того узнала его дочь. Я поздоровалась с ним, а он, немного поколебавшись, снял шляпу и поклонился.
— Вы — мисс Френшоу? — спросил он.
— Да, вы правы. В последний раз мы встречались в Ноттингеме.
— Шесть лет назад!
Я заметила, что он постарел. В его черных волосах появились седые пряди, лицо было испещрено морщинами и стало более обветренным, чем раньше.
— Мы никогда не забудем того, что вы сделали для нас! — добавил он.
— Это мой отец!
— Да, но вы тоже приложили к этому руку. Я думаю, что именно вы уговорили его сделать это!
— Вы довольно много знаете о нас!
— Цыгане лучше разбираются в жизни: эти странствия, встречи с разными людьми…
— А мне казалось, что вы нигде не задерживаетесь так долго, чтобы успеть завести какие-то знакомства! Несколько дней назад я встретилась с вашей дочерью.
— Да, она хорошая девушка.
— Она замужем, я полагаю? — Он покачал головой.
— Нет, Ли не вышла замуж… Она вообще не желает встречаться с мужчинами!
— Она очень красива… Просто поразительно красива!
— Мне тоже так кажется, и временами из-за этого я просто боюсь за нее. Но она сумеет позаботиться о себе… теперь! — его глаза блеснули.
— А вы ничего не слышали о…
— Вы имеете в виду Джейка? — он покачал головой. — Нет, но с ним все в порядке!
— Откуда вы знаете?
— Ли знает! У нее есть способности, что-то вроде второго зрения! Она и тогда знала, что нам угрожает беда. Бедняжка только не знала, откуда она грянет! Но теперь она развила свои способности, хотя с самого рождения была необычным ребенком. Она была моим седьмым ребенком, и ее мать тоже. А по цыганским поверьям, седьмой ребенок седьмого ребенка рождается со способностями предвидеть будущее!
— Я думала, что у многих цыган есть такие способности! Ведь они, говорят, умеют предсказывать судьбу?