— Просто я ощущаю… какое-то неудобство. Может, ты сходишь сама и отнесешь им то, что приготовила моя мать?
И хотя я не горела желанием посещать страждущих, мне действительно нравилось ходить в Грассленд, точно так же, как в Эндерби. Не для того, чтобы проводить массу времени с миссис Трент и Долли или с тетушкой Софи. Просто колдовская атмосфера их домов притягивала меня.
— Нам повезло, что у нас по соседству есть два таких дома, — сказала я Амарилис.
— Дело вовсе не в домах, — ответила она, — дело в людях, которые там живут. Я не имела бы ничего против Грассленда, но только без Долли!
Я много размышляла о том, что она сказала, и о том, отчего Амарилис так интересует Долли, поскольку большинство людей, хотя и считали Амарилис милым ангелочком, в основном обращали внимание на меня. Долли, правда, проявляла определенный интерес и ко мне. Однажды она сказала: «Когда-то вы были таким чудным младенцем!»
— И вы меня запомнили? — спросила я. Она кивнула:
— Вы были такой хорошенькой… а уж как вы кричали! Если вам не давали того, что вы хотели… Если бы вы только слышали…
— Наверное, я все-таки слышала себя?
— А когда вы улыбались… ах, это было просто чудо! Так или иначе, но именно я понесла терновый джин миссис Трент.
Я заглянула в переднюю дверь, но так как там никого не оказалось, обошла дом и приблизилась к заднему входу. Слышались чьи-то голоса. Дверь была открыта, и я вошла.
В кухне за столом, вытянув ноги и потягивая что-то из кубка, сидел цыган Джейк, а на столе рядом с ним лежала гитара. Долли сидела за тем же столом на некотором расстоянии от него.
Увидев меня, Джейк встал:
— Ну, похоже, к нам явилась леди из Большого дома!
— Ах, Джессика, это вы? — воскликнула Долли.
Отвечать на столь очевидный вопрос не было необходимости, поэтому я поставила корзину на стол и сказала:
— Молодая миссис Френшоу решила, что вашей бабушке, возможно пойдет на пользу этот джин из терновника.
— Ей понравится, — ответила Долли. — Не хотите ли выпить немножко вина?
— Нет, благодарю вас! Я просто принесла джин. Цыган Джейк изучал меня своими смеющимися глазами.
— Слишком горды, чтобы сесть за один стол с цыганом?
— Я никогда не считала… — начала я, но он уже повернулся к Долли:
— Возможно, вам следовало провести свою гостью в гостиную — более подходящее для нее место!
Я твердо сказала:
— Я выпью немножко вина, Долли… здесь!
— Вы столь же воспитанны, сколь красивы! — заявил он. — Вежливость и красота — что за счастье найти такое сочетание!
— Джейк принес мне корзину, которую я заказывала! — сказала Долли, объясняя его присутствие.
— А как сегодня чувствует себя ваша бабушка? — спросила я, в то время как она наливала мне вина.
— Ей легче, спасибо! Я скажу ей, что вы приходили. Ей понравится терновый джин.
Цыган Джейк, внимательно смотревший на меня, поднял свой стакан.
— Долгой и счастливой жизни вам, мисс Джессика!
— Спасибо, — я подняла свой стакан. — Желаю вам того же!
— Джейк предсказывал мне судьбу! — добавила Долли.
— Надеюсь, она оказалась счастливой?
— Я сказал мисс Долли то, что говорю всем, и в этом нет особой хитрости. То, что с вами произойдет, зависит главным образом от ваших собственных поступков. Хорошая жизнь вполне возможна, если у вас хватает ума создать ее!
— Это очень удобный взгляд на жизнь, если вы действительно верите в это, — ответила я.
— А разве вы сами не верите в это, дорогая леди Джессика?
— Я полагаю, в определенном смысле вы правы, но слишком многое в жизни от нас не зависит. Пути Господни, как говорят…
Долли подсказала:
— Землетрясения, наводнения, смерти…
— Я имела в виду не только это!
— Она умница, наша-леди Джессика!
— Джейк сказал, что мне предстоит прожить хорошую жизнь, если только я сумею выбрать в ней правильный путь, — проговорила Долли.
— То же самое можно сказать обо всех нас, — возразила я.
— Ах, — сказал цыган Джейк, — но не у каждого есть возможность избрать золотой путь!
— Если он золотой, то зачем бы нам с него сворачивать?
— Поскольку он не всегда выглядит таковым с самого начала! Нужно иметь мудрость для того, чтобы заметить этот путь, и смелость для того, чтобы не свернуть с него!
— А я смогу? — спросила Долли.
—. Это должны решить вы, мисс Долли.
Он протянул пустой кубок, и она, подойдя к Джейку, вновь наполнила его.
Мне показалось, что эта сцена в кухне имеет какой-то налет нереальности. Я задумалась над тем, что сказала бы моя семья, увидев меня за столом, распивающую вино с Долли и цыганом Джейком? Похоже, он догадывался, о чем я думаю, и это забавляло его.
— Взгляните-ка на меня: цыган Джейк, сидящий за этим столом и пьющий вино с двумя леди! Если бы я был человеком, склонным упускать возможности, которые предоставляет мне жизнь, я бы сейчас должен был поклониться и заявить, что я не достоин столь высокой чести!
— У меня такое впечатление, что в душе вы полагаете себя вполне достойным сидеть за одним столом с самыми знатными людьми этой страны! — заявила я.
— А что может знать дама, вроде вас, о том, что на душе у бедного цыгана?
— Мне кажется, мистер Кадорсон, кое-что о вас я знаю!
— Ну что ж, ничего не скажешь, вы умны, и у меня нет в этом никаких сомнений! Вам предстоит прожить жизнь исключительную, поскольку вы смелы и готовы держаться обеими руками за то, что вам нужно! Счастлив будет тот мужчина, который разделит с вами эту жизнь!
Говоря это, он пристально смотрел на меня. Я почувствовала, что краснею.
— А что будет со мной? — спросила Долли.
— Вы более застенчивы, чем леди Джессика! У нее очень высокое мнение о себе: она просто сокровище и знает об этом. Она позаботится о том, чтобы и другие про это не забывали!
— Вы все время говорите о Джессике! — несколько раздраженно прервала его Долли. — она вас так заинтересовала?
— Меня интересует весь мир; вы, милая мисс Долли, и не столь милая леди Джессика…
С этими словами он поставил на стол кубок и взял в руки свою гитару. После нескольких аккордов он начал петь о прекрасных дамах. Мы сидели молча, рассматривая его и слушая.
Затем Джейк запел песню о некой благородной даме, которая была недовольна своей жизнью до тех пор, пока однажды в лесу не встретила цыгана. Тогда она оставила свой роскошный дом, пожертвовав всем ради того, чтобы жить свободной жизнью под луной, звездами и солнцем, среди лесных чащ.